Конечно, я осознаю, что мы должны быть более внимательны и один из нас обязательно должен нести вахту. Да только у нас нет на это сил, мы неважно себя чувствуем, так как страдаем от морской болезни.
Всё утро мы валяемся на койках, изнывая от жары и односложно ругая их неудобность. Я начал читать автобиографию Чарли Чаплина. Он рассказывает о своём детстве в Лондоне, когда он был вечно голоден и питался лишь бульоном из рыбьих голов, единственное что могла достать его мама…я же чувствую тошноту и даже от мысли о еде меня мутит.
Наконец Лиззи, сделав над собой усилие, шарит по шкафчикам и извлекает пиалушку с остатками рисового салата, который мы приготовили ещё вчера перед выходом. Но вкус у риса прогорклый и ситуация только ухудшается. Мы отказываемся от идеи поесть и молча лежим, каждый на своём месте, периодически выходя по очереди наружу, проверить паруса и глянуть на море.
Море вокруг нас огромно. После недавнего судна мы не встретили больше никого. И я уверен, что с каждой милей, удаляясь от Красного моря, можно не бояться других встреч. В остальном всё спокойно, ветер остаётся стабильным, около пятнадцати узлов, волны большие, но регулярные. Утром мы отдали рифы и теперь нет необходимости трогать паруса или такелаж, лодка сама продолжает свой бег по волнам.
18.00. Меня всё ещё мутит, но Лиззи чувствует себя намного лучше. Собравшись с силами она принимается разжигать примус, чтобы отварить картошки с луком. Наливает спирта в горелку, но что то не так с горючим, примус не разжигается и запах паров спирта и керосина заставляет сжиматься мой желудок. Однако, позднее от кастрюли начинает доноситься более приятный запах и через пол часа мы садимся ужинать в кокпите. Уже стемнело, небо наполовину звёздное наполовину облачное. Лодка бесконечно поднимается и опускается на волнах и вокруг нас море. Может быть от того, что я не ел уже больше двадцати четырёх часов, но вкус варёной картошки мне показался самым лучшим в мире. Он возвращает меня к жизни, я даже начинаю смутно осознавать грандиозность того, что нас окружает.
Банка с солью упала со стола и катается вперёд — назад по сланям, в такт качке.
— Подними её. — говорит Лиззи.
— Подними ты. Боюсь выблевать картошку. — я бросаюсь на койку. До Мальдив ещё 1146 миль. Целая бесконечность.
День второй
Морская болезнь прошла, хотя волнение по-прежнему сильное. Сегодня ночью, около трёх часов, ветер усилился. Мы не взяли рифы, надеясь, что усиление кратковременное.
Действительно, на рассвете немного утихло, но волны остаются большими и длинными, и нам придётся привыкать к ним, думаю такими они и будут на протяжении всего перехода.