Той женщиной, которую Саймон, возможно, захочет иметь рядом.
И все же она была для него не более чем скандал. Такой он считал ее с самого начала. Когда же он объяснился ей в любви перед всем высшим светом, ей вдруг подумалось…
— Если он соблазнил тебя, я имею право повырывать ему руки и ноги, — заявил маркиз.
— Гейбриел, хватит, — сказала Калли, поднимаясь. — Уходи отсюда.
— Ты не можешь выгнать меня из моей собственной библиотеки, дорогая.
— Могу и сделаю это. В сущности, уже сделала. Выйди!
Ралстон невесело рассмеялся.
— Никуда я не пойду. — Он повернулся к сестре. — Ты хочешь выйти за него?
Джулиана молчала. Ей вдруг показалось, что комната уменьшилась в размерах. Она поднялась, направилась к двери.
— Мне надо… un momenta. — Она помолчала. — Per favore.
Когда она была уже у двери, брат окликнул ее:
— Джулиана! — Она обернулась, и он добавил: — Подумай, чего ты хочешь. Что бы это ни было, ты можешь это иметь.
Она вышла, закрыла за собой дверь и окунулась в темноту коридора.
Она хотела Саймона. Хотела его любви. И еще — его уважения и восхищения. Хотела, чтобы он считал ее ровней. Она ведь этого достойна, разве нет? Достойна того, что видит у Калли с Гейбриелом, у Изабель с Ником, у Марианны с Ривингтоном. Она хочет того же, но у нее этого нет.
Или все-таки есть?
Она сделала глубокий вдох и вновь стала вспоминать события этого вечера.
Саймон нарушил все свои правила — игнорировал нормы этикета, явился на бал, на который его не приглашали, и позволил всему Лондону повернуться к нему спиной. И он сделал это ради нее. Почему? Потому что он любит ее — все очень просто. И он хотел показать, что она, Джулиана, для него важнее всего остального.
А она отвергла его. Отвергла его любовь.
Джулиана всхлипнула, осознав все это.
Внезапно дверь библиотеки открылась, и в коридор вышел Бенедикт со своей неизменной улыбкой. Он прикрыл за собой дверь и направился к Джулиане.
Она заставила себя улыбнуться.
— Они все еще спорят обо мне?
Граф рассмеялся.
— Нет, теперь они спорят о другом. О том, стоит ли Калли сейчас, когда она беременна, ездить верхом.
Джулиана тоже рассмеялась.
— Полагаю, она победит в споре.
— Не уверен. — Они немного помолчали. — Я хотел кое-что с тобой обсудить, Джулиана.
— Это насчет герцога? Если честно, я предпочла бы не говорить о нем.
— Разговор не совсем о нем.
— О чем же тогда?
Бенедикт сделал глубокий вдох, потом проговорил:
— Если хочешь… Я готов взять тебя в жены. — Такое предложение руки и сердца было не очень-то красноречивым, зато искренним.
Джулиана покачала головой:
— Нет, Бенедикт. Я не…