Марианна радостно рассмеялась:
— О, это просто чудо!
Взглянув на портниху, Джулиана спросила:
— Когда я смогу его получить? — Она была почти уверена: этот наряд поставит герцога на колени.
Модистка взглянула на нее с загадочной улыбкой.
— А когда оно вам нужно?
— Ну… он придет на обед через два дня.
Марианна с сомнением покачала головой:
— Но Калли сказала, что он не принял приглашение.
— Примет, непременно примет, — решительно заявила Джулиана.
* * *
— Не то чтобы я не хотел, чтобы наши военные хорошо финансировались, просто… Полагаю, эти дебаты могли бы подождать до следующей сессии. Мне надо присмотреть за сбором урожая.
Саймон бросил карту на стол и обратил взгляд на своего оппонента, перекатывавшего в зубах сигару.
— Сдается мне, Фэллон, вы боитесь пропустить лисью охоту, а не сбор урожая.
— И это тоже, врать не буду. У меня есть занятия получше, чем осень в Лондоне. — Граф Фэллон в раздражении сбросил на стол карты. — Вы ведь и сами не хотите тут торчать!
— Чего я хочу не важно, — отозвался Саймон. И солгал. То, чего он хотел, было очень даже важно. Он поддержит любую специальную сессию парламента — даже для обсуждения законов, регулирующих картографию, — лишь бы предотвратить появление гостей на пороге своего загородного дома: он должен был как можно дольше сохранять в тайне семейный позор.
Положив карты на стол, герцог проговорил:
— Похоже, граф, вам следует больше времени проводить за картами, а не в поисках способов увильнуть от ваших обязанностей пэра.
Собрав свой выигрыш, Саймон поднялся из-за стола и, не обращая внимания на ворчание Фэллона, вышел в коридор. Впереди его ждал вечер с приглашениями в театр и на полудюжину балов, и он знал, что надо поехать домой, помыться, одеться — и вперед, исполнять свой долг, ибо каждый вечер, когда он выступает как образец благопристойности и светскости, помогает защитить имя Лейтонов. И не важно, что он начинает находить все эти ритуалы скучными и утомительными. Ведь таков порядок.
— А, Лейтон… — Маркиз Нидэм, отдуваясь, поднимался по широкой лестнице с первого этажа клуба; и, пока добрался до верхней ступеньки, порядком запыхался. — Вас-то я и надеялся увидеть! — заявил маркиз, немного отдышавшись. — Скажите, когда вы намерены поговорить с моей дочерью?
Саймон оцепенел — ведь клуб был крайне неподходящим местом для разговора, который он предпочел бы вести один на один.
— Быть может, вы не откажетесь присоединиться ко мне в гостиной, Нидэм?
Маркиз намеком пренебрег.
— Чепуха! Незачем замалчивать предстоящий брак.
— Боюсь, я не согласен, — возразил Саймон. — Пока леди не согласилась…