Пруденс застонала и снова расплакалась.
Уилли и Лес тем временем стали сильнее и загорели, словно дети фермеров, резвящиеся на сеновале. Грейс-Энн почти не видела их, за исключением того времени, когда они ели или пора было ложиться спать, да пары часов по утрам, когда она загоняла их и всех других детей, оказавшихся поблизости в гостиную на уроки. Она не собиралась давать Уэру возможность обвинить ее в пренебрежении образованием мальчиков, в добавление ко всем тем обидам, которые он мог держать против нее. Грейс-Энн полагала, что герцог будет рад увидеть, что дети теперь намного меньше зависят от матери, познавая грубовато-агрессивную, мальчишескую жизнь лошадей и собак, рыбалки и плавания. Она ненавидела все это и скучала по своим малюткам.
Грейс-Энн напомнила себе, выискивая что-то хорошее, что теперь у них была спальня, где она могла встать во весь рост. Мальчики никогда не будут ударяться головами о крышу, не важно, как быстро они будут расти. Конечно, крыша была соломенной, и иногда Грейс-Энн слышала, как там шуршит мышь, но она не станет думать ни об этом, ни об ушибленных локтях, ни о царапинах после сбора ягод, ни о мокрой, испорченной одежде. Зато мальчики выглядели счастливыми.
Но не Пруденс. Когда погода сделалась теплее, она стала более требовательной и испытывала больше неудобств. Учитывая, что от Лайама не было ни слова, сестра злилась еще больше: на него, на его отца, на ребенка, которого носила. И ее злость, казалось, иссушала те небольшие силы, которые у нее были.
А потом Таттерсоллз прислал Джилли банковский чек. В записке говорилось, что они провели удачный аукцион, но никто не пришел забрать выручку, за вычетом комиссионных, разумеется. Грейс-Энн настояла на том, чтобы мистер Халлоран потратил часть денег, оставшихся после выплаты лорду Асквиту, на то, чтобы нанять сыщика с Боу-стрит и разыскать Лайама. Лайам не сбежал бы без денег, даже если, по выражению Джилли, он струсил по поводу женитьбы на Пру.
– Клянусь, этими деньгами от продажи лошадей можно было бы оплатить достаточно дальний путь, – предположил Джилли, успокоившись насчет безопасности его фермы на еще один квартал.
Грейс-Энн написала мистеру Олмстеду в Лондон, как только Джилли согласился послать деньги. Она пообещала добавку к этой сумме, если возникнет необходимость, за счет своего дохода в следующем месяце, если это сможет помочь. Мальчики могут бегать босиком все лето; а ребенку Пруденс уже совсем скоро понадобится отец.
Убедившись, что его яхта находится в Портсмуте, ремонтируя паруса, его светлость уехал в Лондон, чтобы ждать, с благословения Мильсома. В данном случае дворецкий предпочел остаться в Уорике, наблюдать за весенней уборкой и предвидя дурное настроение его светлости.