Помолчали.
— Девушки — те самые, которым ты меня представил? — взяла слово Таня, — И которые чуть не убили меня взглядом на месте? Брюнетки, длинные волосы, вторая постарше и чуть симпатичней?
— Они обе красавицы, — буркнул я.
— Ой, идиот, — в плечо больно ударили кулачком, после чего последовал град несильных ударов, — Идиотище! — обвинили меня.
— Стоп, хватит! — я активировал доспех, но девушка не успокаивалась.
— Придурок, убить он себя решил! Да они же любят тебя! Ты что, хочешь всю жизнь их покалечить? — ярилась соседка.
— Так, их же все равно выдадут за другого, — слегка обескураженно ответил я под таким напором.
— Их выдают из-за того, что один идиот не способен самостоятельно решить свои проблемы, — в голос кричали на меня, — И решил сдохнуть, наплевав на всех. У тебя есть год минимум! Целый год, чтобы вернуть их себе!
— Но ведь помолвка…
— Они поймут! Не поймут — откупишься! Морды набьешь, заставишь, вынудишь, но не отдашь им своего! — нависала надо мной раскрасневшаяся Таня, — Или ты тряпка, а не мужик?
— Мужик, — заикнулся я.
— Вот и будь мужиком! — в последний раз гаркнула Таня и довольно присела рядом, — Ты мне жизнь должен.
— В расчете, — буркнул в ответ, — С тебя еще две рубашки.
— Да легко, — Таня встала передо мной и медленно начала расстёгивать пуговицы.
— Кажется, мы договорились спасти мои отношения с девушками, — смутился я и отвернулся.
На голову с легким шелестом упали шелковые рубашки.
— Папку я забираю, — с легкой смешинкой донеслось сквозь ткань. Мягко щелкнула закрываемая дверь.
Я скинул с себя рюкзак и завалился на кровать, пытаясь продумать, как же достать врагов и выжить самому. Теперь в уравнении можно было включить Таню — уж она то не отстанет, зато из кожи вывернется, но поможет и не предаст. С одной стороны — задача становится объемнее в два раза, но само решение сильно облегчается.
В руки сама по себе попала одна из рубашек. Знакомый запах духов рождал образы обнаженной девушки с папкой в руках, что ступает по холодному полу коридора. М-да, лучше завтра поработаю, а сейчас тысячу отжиманий и спать.
Лист обшивки жалостливо простонал под напором неведомого, в тон ему заскрипел еще десяток металлических прямоугольников на стенах и крыше клубного корпуса.
— Жутковато, — хмыкнул я, разглядывая тьму в дверном проеме с пятиметровой дистанции, — Что там внутри?
— Дикий лес, — на лице Тани с момента встречи поселилась мечтательная улыбка, словно сегодня день ее рождения, а она уже знает, какой будет подарок, — Мой личный дикий лес.
— Стоп. Тот самый, семенами которого ты предлагала уничтожить поместье?