— Вот увидит господин Ода-сан и уволит, — довольно отреагировал Сайто, — И заживем мы как раньше — спокойно и без тебя.
Я зыркнул в зеркало заднего вида на довольную физиономию шефа и все таки стянул с себя головной убор.
Ворота аэропорта приветливо распахнулись при виде кортежа. Самолет уже стоял в конце рулежной дорожки, но пассажира рядом с ним не было, хотя трап уже был состыкован.
Сайто напрягся, распорядился в рацию удвоить бдительность и набрал шефа. Односложный диалог лично для меня ничего не прояснил, но вроде как прокурор все еще в самолете.
— Давай медленно к трапу, — распорядился Сабуро, отстегивая застежку пистолета.
— А как же коронная фраза 'не нравится мне это все'? — полюбопытствовал я.
— Заткнись, — холодно остановил мои каламбуры шеф. Значит, все действительно серьезно.
— Можно я встречу? — решился все таки предложить я после пяти минут разглядывания округи, — Меня не жалко.
— Что-то в этом есть. Проверь салон — просто зайди и ответь по радио. Если все плохо — ответь умышленно весело, наоборот — спокойно доложи обстановку.
— Так точно, сэр! — я вышел из машины и вновь напялил колпак. Была некая сумасшедшинка в происходящем, словно в кино. Но еще было куда более важное — экзамен для меня, как работника этого коллектива. Вчера меня наняли из-за прихоти начальства. Сегодня-завтра могут выкинуть пинком под зад, если я покажусь шефу бесполезным. А где я еще найду такой удачный график за хорошие деньги?
В самолете оказалось тихо, пусто — весь персонал давно покинул борт. В одном из кресел нашелся прокурор, живой, здоровый, но задумчиво-пьяный.
— Шеф, все в порядке, — отрапортовал я, — Сопроводить персону до машины?
— Не выходи из самолета, — прохрипела рация.
Нет так нет, пожал я плечами и сел напротив государственного чиновника. Вид у того был не важный — словно второй день не спал, а может так оно и было.
— Опять, — прохрипел наниматель, разглядев, наконец меня. Или не меня, а абстрактного собеседника своим мыслям, — все зря.
— Все будет хорошо, Ода-сан. Хотите соку? — я налил бокал и поставил поближе к нему.
— Полгода работы. Доказательная база. Свидетели. А потом вызов к императору — и все зря, — мотнул головой прокурор, отказываясь от сока, — Вот ты, молодой, юный. Что будет, если один род разорит холдинг, предварительно вырезав все его руководство с семьями?
— Смертная казнь? — не сильно силен в японском законодательстве, но смертная казнь тут в почете.
— Неверно! — дернул рукой Ода-сан, — не будет ни-че-го.
— Хакамадо-кун, можете выходить, — хрипнула рация.