Мои воины врываются в здание. Двери выбиваются, занимаются удобные для боя позиции, и в сопровождении Арсена и молодого снайпера Фомки я иду за ними следом. Столкновение с сатанистами происходит неожиданно. Вот только что в полутёмном коридоре перед нами никого – и как-то резко, из-за угла появляются сразу три размалёванные морды.
Не думая и действуя исключительно на вбитых в меня рефлексах, я вскидываю автомат и короткой очередью в три патрона валю передового противника, косматого мужика с озверевшим лицом лет тридцати, в руке которого обрез гладкоствольного ружья. Он падает и, уже умирая, делает один-единственный выстрел. Крупная картечь, наверняка рубленый свинец, с такой мощью бьёт в старый потолок, что из него выпадает несколько кусков старого бетона и штукатурки. К счастью, нас не задевают бетонные куски, с грохотом падают нам под ноги. Двух других сектантов длинной очередью валит Арсен, а Фомка со своей винтовкой зацепился за стену и отреагировать не успел.
Схватка за нами, мы продвигаемся дальше по зданию и выходим в холл на первом этаже управы. С одной стороны десяток сатанистов, отстреливаясь из луков и двух автоматов, держат узкий проход в левое крыло здания, а с другой парни из группы Серого, вперёд не торопятся, чего-то ждут.
– Серый! – прячась за большим разбитым дубовым столом, выкрикиваю я в пыльное пространство помещения.
– Здесь! – Его голос доносится из комнатки на против.
– Почему остановились?
– Ждём, пока пластуны сектантов снаружи обойдут.
– Не давать противнику опомниться! Пару гранат – и вперёд!
– Понял! – отвечает лейтенант, и спустя пару секунд доносится его крик: – Берегись!
Две гранаты РГД-5 в пыльном облаке холла просвистывают через простреливаемое пространство и падают среди сектантов. Все зажимают уши и прячутся в укрытиях, но в закрытом помещении взрывы всё равно слышны очень хорошо, а часть осколков проносится над нашими головами. Трясётся пол, сверху снова летит штукатурка и отсыревший бетон. Воины Серого кидаются в проход, прорываются в левое крыло управы, и вскоре здание очищено.
После зачистки и доклада Серого, что всё в порядке, мы вместе с Фомкой поднимаемся на второй этаж. Паренёк пристраивается возле узкого сквозного проёма в стене, не торопясь готовится к стрельбе и, уложив ствол древней винтовки Мосина на кусок арматуры, не оборачиваясь, говорит:
– К стрельбе готов!
Мне давно хотелось посмотреть, как этот молодой охотник из Козельска будет действовать в бою, и, достав из футляра бинокль, я отхожу в глубь комнаты, становлюсь напротив окна и высматриваю для него цель.