Подчиняясь ритму барабанов, мужчины и девушки одновременно притопывают ногами по земле, что-то напевают, раскачиваются влево-вправо, медленно сближаются, хватают друг друга за интимные места, возбуждаются и расходятся. И так происходит много раз подряд. Кажется, вот-вот начнётся всеобщая вакханалия, групповуха со многими участниками. Однако это произойдёт позже, в самом конце праздничного мероприятия, а пока это всего лишь прелюдия перед основным действием.
После того как неподалеку от стойбища появился Лихой, а случилось это позавчера вечером, я воспрянул духом и уже на следующий день был готов к побегу. Но не сложилось, и виной тому послужил мой нечаянный знакомец и собрат по несчастью Родион Никитин. Этот храбрый парень воспользовался моментом, когда на реке ему сняли колодку, голыми руками убил одного из своих охранников, бросился в воду и вплавь перебрался на другой берег. Затем, видимо почувствовав себя в относительной безопасности, он помахал всполошившимся дикарям из охраны рукой и бросился бежать. Это была его третья попытка, и, к сожалению, как и предыдущие две, она закончилась неудачей. Его догнали через несколько часов. В руки «зверьков» он не дался. Егерь дрался до последнего, и, потехи ради, его затравили собаками, так что, когда утром меня вывели из темницы, первое, что я увидел, – это голову Никитина, которая торчала посреди стойбища на длинном осиновом шесте.
Кажется, при чём здесь я? Как оказалось, при всём. Дикари решили усилить меры безопасности, заметили, что я оклемался после жестоких побоев, и на всякий случай надели на меня такую же колодку, которая ранее висела на плечах пленного московского егеря. И теперь снять её мне должны были только во время праздника, на котором я в данный момент и нахожусь. Положение незавидное, тем более что, как я и предполагал, протрезвевший патриарх Сурик от своих слов, что он поможет мне бежать, отказался в самой категорической форме. Так мало того, ещё и посмеялся надо мной. Скотина!
Впрочем, это было ожидаемо. Я не расстроился и решил ждать благоприятного момента. Вчерашний день прошёл как в тумане. Дикари таскали меня подобно игрушке с места на место, то вновь кидали в подвал, то выдёргивали на поверхность, водили по стойбищу, и здесь я «познакомился» с шаманом Косей, очень худым человеком с тонкими чертами лица, лет около тридцати. По виду – натуральный сельский учитель, вроде Антона Павловича Чехова, только очков не хватает. Однако это по виду, а на деле Кося зверюга, каких ещё поискать надо, хитрый, умный и чрезвычайно коварный тип с полутораметровым резным посохом в руках. Шаман подошёл ко мне вплотную, посмотрел мне в глаза и прошипел: