пытаясь рассудить по справедливости.
Торгунна легонько подтолкнула сестру, и та двинулась в обход кострища — в направлении Финна, который приглашающе распахнул свой плащ.
— Вот и славно, — провозгласил сияющий Квасир. — Все мы живы-здоровы… и даже сыты. А впереди нас ждут сокровища. Ведь все могло сложиться куда хуже!
— Вот так же и ласточка говорила, — раздался из темноты знакомый певучий голосок.
Олав ступил в круг света, по пятам за ним следовал огромный пес. Все взгляды устремились на мальчика, и лишь одна Торгунна смотрела на него с привычным удовольствием.
— Какая еще ласточка? — тут же вылез неугомонный Иона Асанес.
Воронья Кость — бледный от холода, лишь на скулах алели два пятна — поплотнее закутался в свои меха, уселся у ног Торгунны и завел рассказ.
— Жила-была ласточка, которая однажды решила, что зимы для нее не существует…
Торгунна принялась расчесывать отросшие волосы мальчика. Все остальные зашевелились, придвигаясь поближе к костру. Людям нравились его истории, хотя сам рассказчик необъяснимым образом пугал.
— Назовем эту ласточку Квасиром, — сказал Олав, и все заулыбались в предвкушении веселой истории.
Квасир поднял кружку в приветственном жесте.
— Итак, ласточка по имени Квасир радостно летала и порхала все лето. И даже когда лето окончилось и все ее товарки засобирались на юг, она продолжала веселиться и не желала слушать мудрых советов.
В конце концов родичи и друзья отчаялись уговорить Квасира и улетели без него. А Квасир, как обычно, продолжал носиться над землей, хотя та с каждым днем становилась все холоднее и давала все меньше пищи.
И вот в один из дней Квасир осознал свою ошибку. Стало совсем холодно. «Придется все же улетать, — сказал себе Квасир. — Мне надо как следует постараться, чтобы догнать своих друзей и родичей». И он двинулся вдогонку за родной стаей. Однако было слишком поздно. Снежная буря обрушилась на несчастную ласточку и унесла в сторону. Чем сильнее Квасир махал крыльями, тем больше отклонялся от нужного направления…
— Ну, прямо как наше плавание на «Сохатом», — не удержался Клепп Спаки, который окончательно решил, что ненавидит морские путешествия.
Остальные слушатели зашикали. Вновь установилась тишина, и Олав продолжал:
— Квасир чувствовал, что совсем замерз. Крылья его махали все реже, он опускался все ниже и в конце концов рухнул на землю.
Тут Олав на мгновение умолк — он прекрасно умел держать паузу, и я в очередной раз подумал: «Как бы не так! Не может быть ему всего девять лет…»
— И что дальше? — нетерпеливо спросил Иона.