Финн уже стоял рядом со мной на носу струга. Фиск перегнулся через борт и, прицелившись, выпустил стрелу. Раздался крик, и один из гребцов плюхнулся в темную воду, унося в спине нашу стрелу. Ритм гребли нарушился, лодка резко вильнула и развернулась боком. Недовольный Квельдульв повернулся посмотреть, что случилось, а увидев, взвыл от ярости.
— Удачный выстрел, Рыба! — восторженно взревел Финнлейт.
Однако сам Фиск выглядел недовольным.
— Дорого мне обойдется эта удача, — проворчал он. — Парень, которого я подстрелил, Милкан… он мне денег должен.
Квельдульву понадобилось несколько минут, чтобы выровнять ход лодки. За это время Рыба выпустил еще четыре стрелы, три из которых попали в цель. И всякий раз, когда очередная жертва падала, Фиск издавал громкий вопль:
— Ну, что? Бросили меня в степи? А я вот вас нагнал!
Стало понятно, что лучников у Квельдульва нет. А потому я велел Фиску, чтобы он придержал последнюю оставшуюся стрелу.
— Держи ее на тетиве, — распорядился я. — Пусть думают, будто у нас еще много стрел.
— Отлично! — прорычал Финн, вытаскивая из сапога свой «римский костыль». — Время метких стрел окончилось. Настал черед беспощадных клинков, а это то, чем славится Обетное Братство!
Последние слова он выкрикнул, как боевой клич. Побратимы дружно взревели в ответ и принялись колотить по бортам струга и тем немногим щитам, что у нас остались. Взвесив в руке свой дурацкий топор, я беспечно повернулся спиной к врагам, находившимся на расстоянии хорошего броска копьем.
Мне хотелось увидеть перед боем лица побратимов. Они все смотрели на меня, даже Торгунна, которая скорчилась у моих ног. Это было не самое безопасное место. И я велел ей перебраться подальше, прежде чем обратиться к побратимам с напутственными словами. Я напомнил им, кто мы такие и почему здесь очутились. А для тех, кто, возможно, побаивался Ночного Волка, заявил, что мы до сих пор не видели никаких его сверхъестественных подвигов.
— Да и в любом случае, — завершил я свою короткую речь, — помните: я Орм Убийца Медведя, и мне плевать на какого-то там Волка!
Как я и рассчитывал, мои слова вызвали взрыв ликования в рядах побратимов, воины же Квельдульва заметно приуныли. Когда я снова обернулся к их лодке, то обнаружил, что она уже совсем близко. Ночной Волк стоял на носу, грозно размахивая мечом. При виде этого меча у Финна вырвался грозный рык:
— Клинок Квасира!
Действительно, во время скитаний по Серкланду мы захватили у арабов три меча. Это было отличное оружие — нашей северной ковки, как гласили надписи на волнообразных поверхностях клинков. У нас такие мечи назывались