С кем-то по отдельности, наверняка, я мог бы что-то предпринять, но что, если дом полон пустынных разбойников? Что, если в нем уложены штабелями только мертвые туристы или пустые кислородные бутылки?
— Окей, мы идем туда, — заявление Беа звучит как гром среди ясного неба и достает нож из-за моего пояса.
— Молоток, — напоминает она мне.
Я бросаю свой рюкзак на землю и роюсь в нем, пока не нахожу молоток. Он меньше, чем я того хотел бы.
— Нам нужен план, — говорит Беа.
Я внимательно смотрю вверх. Силуэт медленно закрывает занавеску на окне и исчезает.
— Что ж, я думаю, мы должны постараться, чтобы нас не убили, — предлагаю я.
В прихожей с желтыми обоями мокро, и одна за другой капают капли. Выцветший бежевый ковер гниет. Справа двойная дверь ведет в огромную гостиную, в конце прихожей расположена кухня. Я стягиваю мои мокрые куртку и брюки и кладу их рядом с входной дверью. Здесь внутри холодно, но, по крайней мере, я защищена от дождя и ветра. И все же я не хочу оставаться здесь дольше, чем нужно. Я только присмотрю кое-какие шмотки и что-нибудь, что годится для оружия. а потом свалю отсюда. Я не люблю блуждать по улицам в темноте, хочу оказаться в городе до заката.
Гостиная полна пыли и зеленых пятен сырости. Но здесь, без сомнений, это был лучший дом: камин из розового мрамора, рядом флигель, на противоположной стене — гигантский, в половину ширины стены, выдвижной экран.
Я иду в кухню. Она была разграблена. Окна задней части дома выбиты, в саду валяется разбросанная сломанная мебель: стулья, стол, кухонный шкаф с резьбой, разбитый детский стульчик.
Во время изменений у многих людей сдали нервы. Потому что, потеряв всякую надежду, они, ослепленные гневом, разрушали все, что им попадалось под руку. Удивительно еще, что флигель выглядит невредимым.
Кухонный пол усеян осколками, рядом, сантиметром выше, лежат разбитые фарфор и стакан.
Ногой я отбрасываю осколки в сторону и ищу нож, нахожу один — полностью ржавый, абсолютно грязный — но, по крайней мере, у него порядочное лезвие, около тридцати сантиметров в длину, и он на удивление острый.
Я хватаю его, иду назад в прихожую и оттуда по лестнице поднимаюсь на второй этаж. На лестничной площадке останавливаюсь. Там был звук? Дом настолько тихий, что каждый шорох пугает меня. — Что здесь может со мной произойти? Мертвец нападет на меня? — говорю я громко.
Ковры на верху сгнили. Местами даже образовался мох. На ощупь нахожу дорогу в коридор, стараясь уклониться от дождя, который капает в некоторых местах, и открываю дверь в маленькую комнату. Она полностью выполнена в розовых тонах, и стены украшены картинками единорогов и волшебниц. Здесь крыша исправна, так же как и большая часть мебели. Это должно быть спальня родителей. Кладу нож на комод и открываю один из ящиков. Огромное количество одежды — толстые пуловеры и шерстяные носки. Я выбираю несколько вещей, раздеваюсь до нижнего белья, которое хоть и сырое, но терпеть можно, и натягиваю сухие тряпки.