Магнолия растаяла.
— Не могу! — объяснила она.
— Не можешь? Почему?
— Потому что вы комедиантка из плавучего театра. Мама запрещает мне разговаривать с комедиантками.
— Вот чертенок! — заметила молодая актриса, выплевывая косточку. Актер засмеялся.
Неуловимым движением старшая актриса сорвала с головы шляпу, сунула ее в руки своего спутника, свернула густые волосы в тугой узел, поджала рот так, что губы ее превратились в две узенькие полоски, прижала локти к бокам, чопорно сложила руки и подняла плечи.
— Твоя мама выглядит так? — спросила она.
— Откуда вы знаете? — воскликнула Магнолия. Она была ошеломлена. Все трое артистов громко расхохотались.
И тотчас же в дверях появилась Парти: ощетинившись, она приготовилась защищать свое дитя:
— Сию же минуту домой, Маджи Хоукс!
Продолжая смеяться, артисты медленно пошли дальше.
И вот об этих-то удивительных людях, общение с которыми было строго-настрого запрещено Магнолии, капитан Хоукс рассказывал теперь:
— Они давали представление в Китайской Роще. После спектакля был концерт, на котором выступала Ла Берн. Когда она заканчивала свой номер, начался пожар. Через несколько минут пламя охватило бедняжку. Ничего нельзя было поделать!
Менее привычному слушателю трудно было разобрать, когда капитан Хоукс говорил о женщине, а когда о пароходе:
— Бедняжке было тридцать лет. Ужасно сгореть так, словно листок бумаги! Харт Гарри побежал было в машинное отделение, но пламя преградило ему дорогу. Пытаясь влезть на грот-мачту, он сломал ногу. Буксир удалось спасти. Но «Сенсация» сгорела дотла. Гарри перенесли на буксир и послали за доктором. Угадай-ка, что было дальше?
— Что? — крикнула Магнолия. Она крикнула вовсе не из-за того, что ее взволновала эта трагедия, а просто потому, что ей не терпелось услышать продолжение.
Капитан Энди встал из-за стола, размахивая вилкой:
— Увидев весьма странные туалеты спасшихся от пожара, доктор заявил, что приступит к осмотру сломанной ноги Харта только в том случае, если ему заплатят двадцать пять долларов вперед. «Ничего вы не получите! — сказал Харт Гарри, хватаясь за ружье. — Если вы сию же минуту не займетесь моей ногой, я прострелю вашу ногу, да так, что вам больше никогда не придется совершать прогулок… Сукин сын вы этакий!»
— Капитан Энди Хоукс!
С помощью вилки, заменившей ему ружье, капитан Энди Хоукс успел изобразить только что описанную им сцену. И отец, и дочь с испугом посмотрели на миссис Хоукс. Но их страх был вызван вовсе не ее гневом — они опасались, что Парти не даст закончить рассказ.
— Дальше! — крикнула Магнолия, вертясь на стуле. — Дальше!