— Свяжи узел, — попросил я.
Пару секунд гремлин осматривал ремешок. Затем неуловимым движением переплел его, тут же бросив обратно.
— Ну, е-мое! — не смог я скрыть разочарования. Помимо того что рассмотреть, что же сделал гремлин, не удалось, так еще и непонятно, как теперь распутывать! Сломав предпоследнюю пирамиду, попросил, бросив головоломку обратно: — Развяжи, а потом свяжи медленно, чтобы я видел все движения!
Повеселев, гремлин начал медленно связывать узлы. Первые движения были понятны, но чем дальше, тем труднее получалось уследить. Несколько раз пришлось просить лопоухого начинать заново, тот причитал, но продолжал показывать. Через полчаса я понял бесплодность своих попыток разобраться в гремлиновском искусстве. Это как играть в карты с опытным шулером, вроде и знаешь, что мухлюет, но где и как, уследить не получается. Уничтожив последнюю пирамиду, что вызвало дружное улюлюканье и задорный свист мохнатой стаи, пригорюнился. Не давала покоя мысль о том, что научиться просто, надо только найти правильный подход.
Приплясывающий и радостный вожак стаи был сильно удивлен, отскакивая от брошенной мной палки. Привлечь внимание гремлина как-то иначе не удалось.
— Лохматый, подойди-ка еще раз! Не трону, разговор есть. — Вожак недоуменно воззрился на меня, но все же подошел в своей обычной опасливой манере. — Будешь меня учить узелки ваши связывать — я иногда бываю упертым, причем настолько, что легендарные ослы прародины обзавидовались бы. Не лучшая, конечно, черта характера, но, как ни удивительно, единственная, которая могла побороть природную лень.
Гремлин ехидно просвистел и широким жестом обвел амфитеатр, показывая, что пирамид не осталось и говорить нам не о чем, а затем повторил мою издевательскую гримасу.
— Кхе! — Я усмехнулся. Бедное, наивное создание, видно, мало времени ты проводил рядом с людьми, а тем более с эрмами: — Ушастенький! Чудо ты хаотическое, поведай, что мешает мне сделать еще десяток пирамид?
— Пфффф. — Гремлин подавился своим ехидным свистом, вид его стал настолько несчастным, что захотелось расплакаться.
— Так что садись рядышком, — похлопал по свободному от хлама месту около себя, — и не пытайся меня разжалобить своим видом. Вы эту бучу начали, значит, завершать ее мне. А будешь сильно возмущаться, расскажу о вашей реакции на пирамидки Джарту. Представляешь последствия?
Посмотрев в огромные глаза лопоухого, понял, представляет, причем в красках и очень отчетливо.
Через два часа я держался только на уязвленном самолюбии. У меня не получалось не то что связать узелок по-гремлиновски, но и просто понять, как они это делают. В начале все движения и сплетения понятны, а потом РАЗ и без всякого перехода — ничего не разобрать! Только что все вроде бы было логично, а потом как канал на ТВ переключили, весь узелок одним движением превращается в конструкцию для моего сознания неприемлемую. Волшебство какое-то, хотя точно могу сказать, что никакой магией мой невольный учитель не пользовался. Очень хотелось схватить гремлина, вскрыть ему черепушку и посмотреть, как устроены мозги, позволяющие создавать такие плетения.