— Ну, пока. Дуй домой, а то простынешь.
Хлопнула дверь в его доме, и Губский беспокойно оглянулся. Но это была всего лишь его жена, блеклая, как всегда. В руках у нее белела какая-то одежина, которую она тут же стала тщательно чистить щеткой.
— Иди, иди…
Но Клим уже узнал куртку Томика, мотоциклетную куртку Томика… Значит, он был здесь… Раздумывая об этом открытии, Ярчук почти миновал почтовый ящик, где что-то белело. Открыл дверцу и вытащил открытку. На обороте карпатского пейзажа коротко сообщалось, что фамилия того человека — Панков. Нина подписалась сдержанно, совсем по-девчоночьи.
Название родного города перекрыло шум в зале междугородки. Ярчук очнулся от дремоты, вскочил с кресла и занял крайнюю кабину. В трубке слышался монотонный гул и на фоне его — далекий писклявый диалог, будто где-то на Марсе переговаривались два комара.
— Катя!
— Да? Я слушаю! — закричала вдруг Катя в самое его ухо.
— Привет, сестренка! Не ори особенно, тебя прекрасно слышно. Как там дела?
— Все в порядке, Климчик! Я прошла в техникум. С первого сентября — в колхоз.
В голосе сестры было столько ликования, будто дождливый сентябрь на картофельных полях мог сравниться с невесть какой удачей.
— Поздравляю, Катька! Ты хоть там одна управляешься?
— Нефедовы помогают, не волнуйся. Что там у тебя с этим самым… с наследством?
— Скоро разделаюсь. — Клим повернулся, чтобы прикрыть дверь и заметил краем глаза, как вскинулась газета под замшевой кепочкой. Так-так, значит, контролируете. Он снова повернулся спиной к залу и громко заорал в трубку:
— В порядке, Катюш! Двадцать восьмого оформим купчую — и с плеч долой! Жди с подарками!
— Ты сам-то чего орешь? — удивилась сестренка. — Весь город разбудишь, у нас тут уже начало двенадцатого.
— Это я от радости, — Ярчук заметил, как молодчик в замшевой кепке с деловитым видом вышел из переговорного пункта. Он прикрыл дверь.
— Теперь слушай внимательно.
— Да-да!
— Заглянешь к тетке Ниле в шкатулку, знаешь, в ту…
— Она ее прятала. Помнишь, какой скандал был, когда я, маленькая, полезла туда?
— Ты уже не маленькая, полезь незаметно. Старушка простит.
— Не хочется.
— Надо, Катька. Там должны быть такие штуки…
— Какие?
— Ну… корешки от переводов. — Клим совсем понизил голос. — Переводы отсюда, от отца!
— Не может быть!
— Проверь, я думаю, она их не выбросила… Теперь ясно, откуда взялась та твоя шубейка… мой велосипед. В общем, напиши, сколько их там и общую сумму. И еще одна большая просьба…
Клим оглянулся. Молодчик в кепке маячил за его спиной.
— Свяжись с Крынским, пусть сделает запрос…