Сибил обедала в гостях, и, насколько я могла судить, Питер, вернувшийся в столовую, проводив эту парочку, уже представлял нас сидящими по обе стороны камина — я с вязанием в руках, а он за чтением «Таймс».
Величайшим усилием воли я заставила себя сдержаться и не зареветь.
— Похоже, что Вили его поймала, — проговорил Питер и, так как я не ответила, продолжил: — Возможно, это решение проблемы, заставлявшей меня думать о том, что делать с моей подопечной, хотя я представить себе не могу, чтобы Вили решилась осесть в Канаде после войны.
— Не сомневаюсь в том, что ты не хочешь, чтобы она уезжала в такую даль, — сделала я выпад.
— Мне все равно, где она будет жить; главное, чтобы была счастливой и в безопасности.
— Не думай, что я поверю в твое безразличие, тем более что Вили рассказывает совершенно другую историю.
— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Питер.
— А как давно появилась здесь Вили?
— Ты не ответила на мой вопрос, — строго сказал Питер. — Что ты хотела этим сказать, Мела?
Я уже решила, что не буду повторять слов, сказанных Вили в моей спальне, однако гнев на Тима заставил меня забыть о собственном решении.
— Вили сказала мне, что вы с ней были любовниками, — ответила я. — Как ты понимаешь, эта новость не может радовать меня.
Питер подошел ко мне вплотную.
— Это ложь, — провозгласил он.
— Ну конечно! Я и не ожидала услышать от тебя разоблачение вашей тайны, — проговорила я, отчасти повторяя слова Вили.
— Я сказал тебе правду, — невозмутимо сказал Питер. — Это ложь, и ты прекрасно знаешь, что это ложь.
— Откуда мне знать? — удивилась я, сделав круглые глаза.
Питер положил свои руки мне на плечи и до боли стиснул их.
— Я говорю тебе правду и рассчитываю на то, что ты поверишь мне.
— В таком случае имею ли я право сказать твоей гостье, что она — лгунья?
— Всякий, кто расскажет тебе подобную небылицу, является лжецом, и ты можешь открыто сказать ему об этом. Но я сомневаюсь в том, что Вили могла сказать подобную вещь.
— То есть ты считаешь лгуньей меня? — с горечью проговорила я. — Еще бы! С мужской точки зрения Вили — само совершенство, нетрудно понять. Мила, юна, невинна и обойдена судьбой! Лично я ни капли не сомневаюсь в том, что она совсем не такая, и ты сам мог бы заметить это, если бы не был таким простаком.
Говорила я бурно и агрессивно. Питер, все еще державший меня за плечи, чуть встряхнул меня.
— Не надо, Мела. Терпеть не могу, когда ты говоришь такое о другой женщине. Вили прошла через очень суровые испытания, не будем забывать об этом. Подумай, как бы ты себя чувствовала, потеряв родной дом, отца, и мать, и всех своих близких.