— Но что я скажу ему?
— Скажи ему правду. Боже милостивый, он же не какой-нибудь турок?! Надеюсь, что в Англии уже слышали об эмансипации.
Я хотела было сказать, что всякий влюбленный мужчина стремится скрывать свою возлюбленную под чадрами и вуалями от прочих мужчин, однако, зная, что Тиму подобное объяснение едва ли придется по вкусу, я ограничилась тем, что сказала:
— Такое дело надо обдумать. Не надо пороть горячку.
— Ох, да не могу я рассуждать все утро! — ответил он нетерпеливо. — Я звоню из автомата. Будь человеком, Мела, придумай что-нибудь, если не хочешь сказать ему правду.
Выпад не заставил меня взвиться, как, вне сомнения, рассчитывал Тим, напротив, я пребывала в нерешительности.
— Ну, не знаю, что и сказать.
— Соглашайся же, Мела, — просил меня Тим, — ты же знаешь, как весело нам будет, потом меня, скорее всего, очень скоро отправят на север — возможно, другой возможности повидаться нам не представится.
Этому доводу я противостоять не смогла. Тиму хватило ума воспользоваться единственным аргументом, против которого, как ему было прекрасно известно, возразить я была не в силах: мы с ним и в самом деле могли никогда больше не встретиться.
— Хорошо, договорились, только не надо заезжать сюда за мной. Через полтора часа я буду возле Вестминстерского аббатства.
— Не опаздывай и возьми с собой теплое пальто. Я запланировал удивительный тур по Сассексу и Суррею.
— В таком случае мне придется взять с собой чемодан, — рассмеялась я.
— Неплохая идея, — прокомментировал он.
Едва мы распрощались, я выскочила из постели. Принимая ванну, я пыталась придумать, что сказать Питеру. На самом деле, когда я спустилась к завтраку, избежать разговора на эту тему оказалось не слишком сложно — Питер был занят объемистой почтой и газетными новостями.
— А что ты собираешься делать сегодня, Мела? — спросил он и, прежде чем я успела открыть рот, добавил: — Похоже, у меня сегодня напряженный график: собрание комитета и завтрак, потом заседание палаты общин. Не представляю, когда я освобожусь. Прости, дорогая, тебя ждет скучный день, однако мы можем выяснить, что будут делать Сибил и Вили, когда они спустятся вниз.
— Не беспокойся, — сказала я торопливо, — что-нибудь да придумаю.
Оставалось только благодарить Сибил и Вили за опоздание к завтраку. Когда они наконец спустились, Питер уже выходил из комнаты и не стал задерживаться, чтобы спросить об их планах на день. Дела Питера неожиданно предоставили мне предлог, в котором я нуждалась.
Я взбежала наверх, быстро переоделась и спустилась, чтобы попрощаться с Питером.