Ощущения, испытываемые Лео, когда он поднимает руку и гладит щеку Марии Эстер
Шепот леса так нежен. Он вновь навевает на героя грусть. Зигфрид спрашивает птиц о своих родителях. Те отвечают, что отец и мать его мертвы, однако есть другое существо, которое ждет его: девушка, спящая на вершине горы, в окружении высоких языков пламени. Лишь мужчине, не ведающему страху, под силу вызволить ее оттуда. Зигфрид не понимает, о чем они щебечут — ведь он никогда еще не видел женщин. Одна из птах, слетев с гнезда, описывает в воздухе круг и говорит герою, что будет указывать ему путь. Но просит, чтобы тот прикрыл свою наготу: ибо подчеркнуто, кричаще выпирающее в нем мужское начало может испугать дочь богов. Пичуга летит вперед, ища дорогу в лесной чаще, а Зигфрид, окрыленный предчувствием счастья, следует за ней.
Ощущения Лео после того, как он кладет револьвер на кровать, к ногам Гладис
Ночь сотрясает буря, огненное кольцо угрожающе трещит и пышет жаром, однако Зигфрид, защитив себя найденным среди сокровищ дракона шлемом, проходит сквозь огонь невредимым. С высоты скалы, куда он взобрался, герой созерцает неизвестное ему спящее существо, которое скрыто от глаз воинским плащом. Затем приближается и срывает плащ. Взору его предстает обнаженное тело, отличное от его собственного. Наконец-то ему открывается, что такое женщина. Юношу охватывает совершенно неведомое ему прежде чувство, порождая в нем дрожь. Благодаря женщине он впервые сумел изведать страх. От вида спящей женщины! Он обращается к ней, спрашивая, как ее зовут, — однако та погружена в крепкий сон. Ее белоснежная, нежная кожа напоминает ему изысканные ночные цветы под блеском луны, к которым следует прикасаться очень осторожно, чтобы они не облетели. Он, чуть дыша, прикасается к ней — и тут замечает ее уста, розовые, как спелый плод. Желая отведать их вкус, он склоняется и припадает к ним своими губами. Ее губы оказываются приятными на прикосновение, но безвкусными. Чтобы лучше разобрать их вкус, юноша запускает внутрь язык — и тогда девушка, очнувшись от летаргического сна, который наслан был на нее божественным велением, приподнимается и оглядывается, заново узнавая мир. Непобедимый герой вернул ее к жизни.
Ощущения, испытываемые Лео при взгляде на Гладис, когда он разматывает и снимает прикрывавшее его полотенце
Зигфрид, повинуясь слепому импульсу, пытается обнять очнувшуюся красавицу, но та уворачивается: ведь она богиня, и ни один смертный еще не смел прикоснуться к ней. Девушка не сознает, что поцелуй Зигфрида превратил ее в обычную женщину. Видя, как она срывается с места и бежит в огненном кольце, он, пораженный ее грацией и красотой, воспламеняется и решает освободиться от львиной шкуры, чтобы отсветы пламени осветили два столь разных и столь прекрасных тела. У публики в зале перехватывает дыхание. Вид обнаженного мужского тела путает девушку, и она, легкая и быстрая как газель, хочет скрыться прочь. Но герой успевает задержать ее, целует и, чтобы крепче прижать к себе, вводит свою плоть в ее нежно-белое тело. Девушка стремится вырваться — но поздно. Публика, оскорбленная подобным непристойным зрелищем, поднимается и намеревается покинуть театр, однако Зигфрид не дает ей такой возможности: выходы из зала исчезли, и оперный театр незаметно трансформировался в какое-то иное сооружение, откуда нельзя выйти. Теперь это больше всего похоже на гигантский цирк шапито.