- Еще бы.
Сплетник оживленно потер ладони. Взгляд уже вскарабкался ему обратно на плечо, крепко вцепился в него крохотными коготками и умиротворенно закрыл глазки. Бармен достал из-под стойки бутылку с яркой этикеткой...
Как раз в это время Ноббин хлопнул меня по плечу, и заявил:
- И все-таки, я этому паршивцу кроту признателен. Он сделал меня мудрее и чище. Гоняясь за ним, я постиг многие законы жизни.
- Например? - спросил Ноббин.
Стол, за которым мы сидели, слегка завибрировал. Это большие, несуразные ноги Ноббина принялись выбивать под ним мелкую дробь.
- Однажды, догоняя его, я крикнул, что он морально меня ниже. Почему? Да потому что он убегает, а я догоняю. В ответ крот поведал мне закон выталкивания. Он сказал что навоз обязательно всплывает наверх. Кстати, Ессутил, там, в вашем мире, так именно и происходит?
Я кивнул. И поморщился.
Не люблю когда меня называют по имени. Не нравится мне оно. Хотя, по идее, я и должен был им гордится. Как же, имя, передающееся в нашей семье из поколения в поколение, доставшееся нам от одного из легендарных программистов. Наверняка, когда им называли моего прадедушку, оно даже означало что-то очень важное, значительное, героическое. Вот только, мне-то какое до этого дело? Я, лично, не нахожу в нем никакого смысла. И кроме того, оно мне не нравится. Если я когда-нибудь надумаю жениться, да еще к тому же заведу детей, древняя традиция моей семьи будет нарушена. Не один из моих отпрысков этим героическим именем назван не будет.
- Таким образом, закон... - начал было Хоббин.
Как раз в этот момент какой-то тип, сильно смахивающий на гнома из детских книжек, остановился возле нашего столика. Хлопнув Хоббина по спине, он радостно завопил:
- Ага, старый хрен! Давненько не виделись. Как поживаешь? Вижу, вижу что хорошо. Все по кабакам, да забегаловкам. А вот мне, приходится себе на жизнь зарабатывать в поте лица... Вокруг ям рыскаю как проклятый, над каждой инфобабкой трясусь, а ты тут сидишь себе и в ус не дуешь. Знай только, время от времени, приказываешь бармену подлить новую порцию пойла.
Хоббин конечно оскорбился и стал возражать, доказывать что он-то и есть самое занятое на свете существо. А вот некоторые, шляющиеся где попало и делающие вид будто они большие трудяги, на самом деле ими не являются. Попробовали бы они поймать крота, да еще...
Перепалка обещала быть интересной. Хоббин, если разойдется, способен на многое. Вот только, мне вдруг стало не до нее. Я почувствовал, как у меня, где-то в области живота, проснулась резкая боль. Она мгновенно поднялась выше, еще выше, вспыхнула в мозгу словно последняя новогодняя петарда и наконец исчезла. Как будто ее и не было вовсе.