От мыслей о далеком будущем Сергея отвлекли вернувшиеся дамы. Оказалось, что уже довольно поздно и пора ложиться спать. Разумеется, Сергею и Елизавете были предоставлены отдельные комнаты, причем не по одной, а по две каждому. И, что тоже разумелось само собой, дальние из них, то есть спальни, были смежными.
Пожелав чете Минихов спокойной ночи, император с цесаревной отправились к месту своего ночлега.
Первый месяц в Санкт-Петербурге пролетел незаметно, потому что был до упора заполнен всякими делами, не меньше половины из которых к тому же оказались срочными. Миних трудолюбиво и настойчиво таскал императора по городу, показывая, где что идет не так, и предлагая, как это можно исправить. Правда, он быстро заметил, что возможных реакций со стороны царя может быть всего две. Или Петр кивал, иногда просил дополнительных сведений, несколько раз даже записывал что-то в тетради, которую носил с собой. Потом говорил, что здесь надо подумать, и не принимал никаких решений. Или он сразу со всем соглашался, после чего предлагал Христофору Антоновичу самому этим и заняться. Как раз к концу мая генерал-аншеф понял: если он впредь будет продолжать подобную политику, то своими руками погребет себя под такой кучей дел, с коими ему не разобраться и за несколько лет. После чего сам, по своей инициативе подвел к Петру Ягужинского и объяснил, что сей достойный муж не хуже него знает, что в Петербурге пошло наперекосяк после смерти Петра Великого, и сможет это показать государю. А он, Миних, вместе с кораблестроителем Гаврилой Меньшиковым хотел бы приступить к постройке корпуса парового судна, потому что в таком важном деле нельзя терять времени.
Сергей согласился, ничем не показав, что не только ожидал именно такого результата, но и в значительной мере сам его подготовил. Потому как императору очень не нравилось положение дел, при котором у него из важнейших вещей если что и было, то в единственном экземпляре. Возьмем, например, самолет. Ведь в нем абсолютно все системы управления имеют резервные цепи! А наиболее важные – и не по одной. Значит, и в порядочном государстве тоже должно быть так, ведь управлять им не проще, чем упомянутым самолетом, а отказ какой-нибудь цепи управления может привести к куда более катастрофическим последствиям.
Но пока – увы.
Человек, которого можно назвать хоть правой рукой, хоть первым министром, всего один. Это Миних. Но ведь рук у человека две, и Новицкий, например, левой писал ничуть не хуже, чем правой. Стрелял с обеих рук одинаково, да и многие работы, особенно тонкие, предпочитал выполнять именно левой рукой. Так получилось из-за того, что от рождения он был левшой, а в школе из него старательно делали правшу. И сейчас всего с одним ближайшим помощником он чувствовал себя одноруким.