Но мы можем другое, и я подал необходимый знак. Почти сразу из-под сетки, прикрывающей гатлинги, захлопали одиночные выстрелы. Било немного, с десяток стволов, но это были те стволы, что на разделяющем нас расстоянии могли бить на выбор в любой глаз.
Вот перед строем тугиров проехался всадник, потрясая в нашу сторону копьем, вероятно грозя через какое-то время добраться лично.
Хлоп, и конь понес запутавшегося одной ногой в стремени уже мертвого седока. Хлоп, и чья-то лошадь поднялась на дыбы, сбрасывая с себя седока, после чего завалилась набок, судорожно дергая ногами.
Жалко лошадку, но ведь и в этом мире верно, что нельзя приготовить яичницу не разбив яиц, как бы цинично это не звучало. Да и то ли еще будет.
Выстрелы звучали один за другим, и каждый из них находил цель. Стрелки не били прямо перед собой, охватывая по ширине весь строй тугиров.
Передние шеренги заволновались, задвигались, пытаясь что-то изменить. А что тут изменишь, не прикрыться от пуль лёгким кожаным щитом даже тем, у кого они есть. Очень неприятная ситуация стоять вот так, в бездействии, в ожидании пули, еще и на таком расстоянии, с которого невозможно ответить.
Так продолжалось несколько минут. Я уж совсем было подумал, что стрелкам удастся то, что мы рассчитывали сделать с помощью пулеметов, когда с холма, где находился Хаито, к строю тугиров направился одинокий гонец.
Вот он достиг их, и помчался вдоль строя, вероятно, что-то крича. Ну наконец-то: конница тугиров пришла в движение. Сначала медленно, затем все ускоряясь и наконец, рать тугиров набрала полный галоп. Я с беспокойством оглянулся по сторонам. Только бы выдержали нервы, только бы не начали варды разворачивать коней, спасаясь бегством от непреодолимой силы. Заметно было, как волнуются воины Тотонхорна, и только строгие окрики командиров удерживали их на месте.
Сам Тотонхорн продолжал сидеть на своем белом скакуне с самым каменным выражением лица. И лишь конь под ним приплясывал, его-то как раз не обманешь, он кожей чувствует состояние седока.
Когда дистанция сократилась метров до ста пятидесяти, и уже можно было разобрать черты лица скачущих на нас тугиров, сработали взрывные устройства, приводимые в действие обыкновенными растяжками, скрытыми в густой траве. Устройств было немного, но свою задачу они выполнили отлично, придержав фланги наступающей конницы. А по центру тугиров ждали пулеметы.
— Огонь! — заорал я, не в силах совладать с собой, потому что через несколько мгновений могло быть уже поздно.
Пулеметы заработали одновременно с криком, так что никакой моей заслуги в этом не было. Пять гатлингов скорострельностью выстрелов в семьсот создали такой шквал огня, что попросту отбросили назад уже вплотную приблизившуюся к ним конницу Хаито. Справа и слева от пулеметов уже шла рубка, варды сами перешли в наступление, а по центру продолжали бить пулеметы. Сотни коней и их всадников бились перед ними в агонии, а пулеметы все продолжали стрелять. Я даже вздрогнул, настолько страшно выглядело это месиво из людей и животных.