— Ну что вы, Ольга. — Роман застенчиво поерзал на стуле, и тут дверь отворилась и вошел Ромка с чашкой воды.
— Спасибо, — сказала я Ромке, протягивая руку.
— Ольга Юрьевна, вчера по НТВ говорили, что в одном самарском сумасшедшем доме эпидемия холеры! — грозным тоном заявил Ромка.
— И что же? — не поняла я, на всякий случай держа чашку на расстоянии от себя.
— Сырую воду пить вредно. — Ромка смотрел на меня твердо и решительно. Совсем как у классиков: «Юноша бледный со взором горящим…» Не мальчик, но муж…
Я заглянула в чашку. Вроде вода.
— Из кофеварки налил? — спросила я.
Ромка кивнул. Я передала ему вазочку с цветами и выпроводила вон. Цветам, наверное, холера не страшна, у них кишечник устроен по другой схеме, а вот от кипяченой воды они могут заболеть.
После этого возмутительного вмешательства в мою личную жизнь я снова взглянула на Романа, терпеливо дожидающегося окончания рабочих прений.
Роман, как видно, понял, что меня могут снова отвлечь по любому производственному поводу и на любой срок, поэтому, пользуясь затишьем, перешел к делу. Впрочем, как и положено нормальному, высокому и богемному мужчине.
— Хочу предложить вам, Ольга Юрьевна, культурную программу на сегодняшний вечер, — проговорил он и замер в ожидании моего ответа.
Мне такой заход даже понравился. А что? Конкретно, определенно и многообещающе. Я уже посмотрела на Романа с интересом, но начала прокручивать в голове возможные варианты его предложения и сразу же оценивать свои мнения насчет них.
Ничего не могу с собой поделать: думаю всегда, думаю постоянно и честно признаюсь в этой своей дурной привычке. Иной раз и помечтается — бывает у меня такая дамская слабость, непродолжительная только — помечтается, что все в жизни могло бы быть по-другому и получше, чем есть, имей я на две извилины меньше, а мысли короче. Но видно, уж ничего не поделаешь, планида выписана мне такая в небесной канцелярии. Не иначе как готовят меня в будущей жизни к более высокому воплощению. Не скажу только, к какому, но подозреваю.
Итак, взглянув в ожидающие моей реакции глаза Романа, я спросила:
— И что же это будет за программа?
Если откровенно, то я заподозрила, что Роман собрался писать с меня портрет. Подумав так, я тут же представила себе почему-то «Вирсавию» Рубенса и, кажется, покраснела. А вот это было очень некстати Наклонив голову, чтобы не так был заметен этот казус, я нервно стала шарить рукой в ящике стола, словно что-то собиралась там найти, а оно как назло не находилось.
К тому моменту, как вернулся Ромка-курьер с вазочкой, Роман-живописец развернул передо мною вербальную программку своей культурной программы. Он приглашал меня сегодня посетить вместе с ним Дом художника и поприсутствовать на презентации работ некоего приехавшего в Тарасов художника. Был обещан фуршет, знакомства и повышение культурного уровня. На самый поздний вечер предлагался по желанию публики — по моему желанию то есть — либо творческий завис в одной из мастерских фонда с веселой компанией, либо кафе, либо клуб, либо прогулка по набережной.