В этот день удачно позвонила из Москвы Наташка и, уяснив ситуацию, велела немедленно приезжать. Тамара Викторовна взяла за свой счет, написала дочери записку («Всего на пару дней, и ВАМ будет посвободнее…») и укатила в совершеннейшем расстройстве.
«Она собирается замуж. Он такой урод, что тебе и не снилось, не читает даже газет, а разговаривает…» Наташка кормила ее своими коронными котлетами и пирогом с яблоками. «Ну почему сразу замуж, может, еще рассорятся? Если он такое чучело, как ты рассказываешь… Твоя Люся не слепая, и потом – она все-таки твоя дочь». Тамара Викторовна первый раз за много дней ела с аппетитом, Наташку она не слушала. «Ты не понимаешь! Она млеет от него. Просто млеет, как кошка! Он же у нас ночует! А я хожу как дура и… Нет, ты можешь представить, он собирается меня выдать замуж!» Наташа села на своего любимого конька: «Вот видишь, это становится очевидно даже посторонним людям! Он совершенно прав!» – «Да, но в какой форме!» И обе засмеялись…
С Наташкой было легко. Их посадили за одну парту в четвертом классе, и с тех пор они дружили. Как обычно бывает, никто из них не мог сказать, что они находят друг в друге, кроме контраста, наверное, столь явная разница всего и помогала им оставаться близкими, кроме того, удаленность жизни не позволяла надоедать. Тихая, застенчивая Тамара, медлительная и осторожная в поступках, и маленькая, взрывная, энергичная Наталья. Они даже книги читали по-разному: Тамара долго и тщательно прочитывала каждую страницу, вживалась глубоко в сюжет, несколько дней могла ходить как чумная, увлеченная жизнью персонажей, могла перечитывать книгу по многу раз. Наташа же могла читать где угодно – на уроках, в трамвае, за едой и перед ванной, в ожидании коммунальной очереди. Она гналась за сюжетом, если было неинтересно, перелистывала целыми главами, многое забывала, но книг прочитала великое множество.
После школы она поехала поступать в Москву на медицинский и провалилась в первый год. Вместо понурого возвращения в родительское гнездо она вышла замуж, родила сразу двух мальчиков – двойняшек, а через год поступила на химфак, где учился муж. Ошалевшая свекровь сидела с двумя младенцами, а Наташка посещала лекции и окончила, между прочим, с красным дипломом. Всего у них было по два – два ребенка, две диссертации, две собаки, которые по мере умирания от старости заменялись новыми, по два комплекта бабушек и дедушек.
Муж Миша был внешне классическим чудаком – при очках и растрепанной рыжей бороде, но на этом все его чудачества кончались. Был он в меру непрактичен, слегка завистлив, увлекался модными тогда горными лыжами и мало, с Наташиной точки зрения, занимался детьми. Дети почти во все Тамарины приезды присутствовали мимолетно, рядом с ними она терялась и не знала, как кого назвать, при необходимости у нее выходило робкое «мальчики». Мальчики с шести лет сами ходили за хлебом и в молочную, после школы грели обед на плите, Люся в их возрасте боялась зажигать спички и просила маму завязать шнурки. К химии двойняшки были совершенно равнодушны. В общем, все Наташины родственники и подруги считали, что она вытащила счастливый билет, сама же Наташа главную свою заслугу видела в избавлении от комплекса провинциалки и при ссорах с Мишей говорила: «Уходи, куда хочешь!» Ссорились они редко.