Позвонил Гай Батчелор. Ни у одного из дилеров, которых они успели посетить, удача им пока не улыбнулась. Через минуту о том же доложил Джек Александер.
Грейс быстро произвел несложные расчеты. В аэропорту Ньюарк ему нужно быть к семи вечера, а значит, из Манхэттена выехать в шесть. Следовательно, на поиски Поллока остается около семи часов. Или же он возвращается домой с пустыми руками. Грейс планировал оставить в Нью-Йорке Батчелора и Александера, но чутье подсказывало, что решающий день — сегодня.
Если они не найдут Имона Поллока прямо сейчас с «Патеком Филипом» в горячей, потной ладошке, то нечего и надеяться предъявить ему какие-либо обвинения.
— Какие новости? — спросил, поворачиваясь, Пат Лэниган.
— Гусиное яйцо, — криво усмехнулся Грейс. Пустые старания. Столько потрачено времени и сил — и все понапрасну. В пятницу Имон Поллок побывал у доброй дюжины добропорядочных дилеров, и сделал это с вполне определенной целью — выяснить рыночную цену часов. Но сегодня он осторожен и рисковать не станет.
Суперинтендент посмотрел в окно на уличного торговца, продающего шляпы и шарфы. Мимо, сигналя, проехал мотоциклист. Где-то поблизости, продираясь сквозь плотный поток движения, прогудела пожарная машина. Он перевел взгляд на уходящую в небо стену с тысячью окон. Имон Поллок мог находиться сейчас за любым из них. За любым из миллионов окон в этом городе.
Один человек и часы.
Иголка в стогу сена.
Гэвин Дейли ткнул револьвером в сына.
— Забери карту и уходим. — Он повернулся к Джулиусу Розенблауму: — Извини за беспорядок. Пришли счет — я все оплачу. И заранее прошу извинения за возможные будущие неприятности. — Он наклонился, забрал со стола часы и опустил их в карман пиджака.
Имон Поллок начал подниматься.
— А ты куда собираешься? — рявкнул Дейли, наводя на него револьвер. — Сядь! Ты никуда не пойдешь. Я с тобой еще не закончил. Знаешь, какое у ирландцев наказание? Пуля в колено. Ты заслужил две, по одной в каждое — за то, что твой дядя сделал с моей мамой, и за то, что он сделал с моим папой. Да? Думаю, я так и сделаю.
Поллок — глаза у него вылезли на лоб от страха — отчаянно замотал головой:
— Пожалуйста, не надо! Я расскажу все, что знаю.
— Гэвин, — осторожно предупредил Розенблаум.
— Джулиус, дядя этого мерзавца сломал мое детство. Теперь он отравляет мою старость. По-твоему, он заслуживает милосердия? Этот жирный алчный стервятник?
— Успокойся, давай его выслушаем.
Гэвин Дейли повернулся к Поллоку:
— Ладно, кусок дерьма, я тебя слушаю.
— Я дал Лукасу денег. Он пришел ко мне, и я помог ему выпутаться.