– Он же ее порвет! – заволновалась Лена.
Сева подмигнул и приложил шершавый палец к воспаленным губам:
– Тс-с-с…
Сократ и Ася поладили беззлобно и даже плавно. Когда Лена уводила козу, та рванулась обратно и заголосила, как будто отведала чего-то необычайно вкусного.
У нее родился темный и большеглазый очаровашка-козленок. Отчего-то один. Назвали Гаврилой. Виктор отвез его в Хотьково, как договаривался.
Как-то Ася заболела. Съела большой кусок целлофанового парника, хотя Лена сначала на соседей подумала: отравили. Есть коза не могла – рвота, и стоять не могла – ложилась на живот. Ее перенесли в гостиную в кресло, подставили таз. Из Пушкино прибыл ветеринар Дмитрий Яковлевич с желтовато-седой бородой и прокуренными раскатами голоса. Сел на корточки, наклонился:
– Ну что, кормилица, хвораем? Водка есть? – спросил, не отрываясь от козы. – Неси!
Лена принесла бутылку “Зверя” – была такая водка.
– Огурцы солили? Неси огурец!
Встал с корточек, открутил железную пробку и влил себе в бороду – глоток за глотком – четверть бутылки. Громко захрустел огурцом, танцуя головой и смежив веки, как будто целуется.
– Это водой разбавь, доверху, – протянул бутылку с остатками водки. Облизнулся в бороде толстым языком. – Мужик есть?
– Есть.
– Зови!
– Вить! – закричала Лена наверх.
– Помогай, друг, – приказал ветеринар. – Держи ей пасть.
Виктор раздвинул козьи челюсти, и доктор влил между ними одним потоком водку с водой – всю бутылку.
– Сожми ей. Чтоб не выплюнула.
Коза вращала глазами, но была слишком слаба протестовать.
– Будьте здоровы, господа хорошие! – рокотал врач на прощание. – Ни о чем плохом не думайте. Завтра встанет кормилица! Вы ее только хорошенько прогуляйте, чтоб растряслась как следует.
Так и получилось: назавтра Ася снова ела и мекала. А послезавтра резвилась беззаботно.
Ася давала три литра в день – обильно. Правда, Брянцевы не очень-то жаловали козье молоко. Козу взяли ради здоровья, в первую очередь – дочери. Таню приучили: стакан утром, стакан перед сном. Лена могла подлить молока себе в кофе, а Виктор, едва унюхав козий дух, от отвращения корчился.
– Чем оно тебе так не угодило? Ты зачем ребенка пугаешь? – говорила Лена.
– Мочой пахнет. Не могу я! Может, и мочу пить полезно. Но не для меня это!
– Неправда! – подслушав их разговор, на кухню вбежала Таня. – Земляникой оно пахнет!
Молоко давали пить Рите и ее брату (тех принуждала мать) и всем желающим наливали.
– Не дом, а богадельня, – усмехался Виктор. – Приходи – по телефону звони, еще и молочка за так поднесут…
– Не торговать же нам, – как-то сказала ему Лена.