Поезд остановился так, что красная дорожка оказалась прямо у дверей нашего вагона. Оркестр заиграл торжественный марш, и выстроенные на перроне солдаты взяли ружья "на караул".
Мы с Минни вышли из вагона, позади нас няни вели наших детей. Дул сухой горячий ветер, но меня почему-то сразу бросило в пот. Было видно, что ПапА искренне счастлив моему чудесному избавлению из плена. Теперь у него и его друзей развязаны руки, чтобы сделать моей гадкой свекрови что-нибудь по-настоящему неприятное. Папа крепко обнял Сержа Лейхтенбергского, и тут же огорошил его новостью о том, что он хотел бы в самое ближайшее время сделать его Великим Князем Болгарии. А потом подсластил пилюлю, дав свое согласие на брак с мадмуазель Ириной.
Госпожа Антонова тепло приветствовала меня с моими крошками, и Минни, сказав, что очень рада тому, что все прошло успешно. Всегда приятнее спасать людей, чем потом мстить за них. С точки зрения человека, которого спасли, не могу не согласиться с этим глубокомысленным замечанием.
Потом мы сели в кареты, и отправились в Ставку ПапА, которая, в очередной раз переехав, находилась в местечке Свиштов, сразу же за переправами через Дунай. По дороге ПапА сказал мне, что они по праву победителя заняли место, где квартировался совсем недавно турецкий главнокомандующий в Болгарии Осман Нури паша. По бегающему взгляду и легкому замешательству я поняла, что мой шаловник ПапА занял не только место, на котором находилась ставка его главного противника, но и опустевшее место в постели какой-нибудь восточной красавицы. Пусть! МамА уже все равно, а эту противную графиню Юрьевскую я не люблю, и я даже рада, что известие о похождениях ПапА должны ее сильно позлить. Забегая вперед, скажу, что в Ставке я увидела нынешнюю пассию моего ПапА. Да, рядом с Фирузой-ханум, графиня Юрьевская выглядит, как-то весьма бледно.
До переправ мы добрались уже к вечеру. За это время я все-таки упросила ПапА разрешить нам с Фредди совместную поездку в Константинополь. Вы не представляете даже - каких трудов мне это стоило. Кроме того, я узнала, что мой милый и любимый брат Мака, сейчас командует сводным кавалерийским корпусом, и уже находится на полпути к Софии. Рассказал мне ПапА и о том, как в болгарских селах наших солдат забрасывают букетами, а проезжающие там пушки превращаются в повозки торговцев цветами.
У переправы мы остановились. Прямой, как стрела, широкий плавучий мост, на котором спокойно могут разминуться две кареты, был забит войсками. Туда, за Дунай, батальон за батальоном шла наша армия. Посмеиваясь, ПапА рассказал нам с Минни о хитроумном полковнике Бережном, который, аки Одиссей, обманул турок, и возвел аж три моста через Дунай за одну ночь. Теперь басурманы уверены, что урусам помогают могущественные джинны, способные одним мановением руки стирать с лица земли целые армии, и возводить на ровном месте города. А посему, теперь все их отряды перед русским воинством разбегаются с визгом кто куда. Как сказал ПапА, в этой кампании турецкие солдаты пока что отметились не какими-либо подвигами, а страшными зверствами и повальными грабежами.