Скрипнула дверь, кто-то на пороге усердно отряхивал ноги и сопел. Она подумала, что вернулась Пуговкина, и не выглядывала.
Отодвинув занавеску, в ее закуток заглянул Костя.
— Не ждала? — сказал он, усаживаясь на табуретку.
— Нет, — созналась Галя.
Она смотрела на него новыми глазами и не понимала, что такое могло ей когда-то нравиться в нем. Сидел обыкновенный парняга, а на лице ничего светлого, ничего умного.
— Я мириться пришел, — сказал он. — По этому случаю выпил. Знаю, что свинство, а выпил. Потому что иначе не пошел бы, боюсь тебя, и ты меня прости. Ты не такая, как все, ты необыкновенная. Никого никогда не боялся, а тебя боюсь. Что ты на это скажешь?
— Почему боишься? — спросила Галя.
— Я нехорошо с тобой говорил. Нехорошо поступал… Я ничего не понимаю… Кто ты есть, если разобраться? Обыкновенная себе доярка, как все. Подумаешь, в городе пожила! Не таких мы видели… А вот пришел я к тебе и говорю: ты не такая, как все.
— Что тебе надо? — спросила Галя.
— Говорю тебе, мириться пришел. Насовсем мириться.
— Зачем?
— Места себе не нахожу. Как увидел тебя сегодня у коровника, так за водкой сразу побежал. Закрою глаза — тебя вижу, какая ты умница, как целовал тебя, обнимал, как ты любила сидеть, прислонившись головой. Правда, ты любила меня?
— Да, — сказала Галя.
— А сейчас?
— А сейчас уже нет.
— Я тебя люблю.
— Так быстро?
— Правда! — воскликнул он, поднимаясь и немного пошатываясь. — Ты же меня знаешь, я бы не пришел по пустяку. Я хожу и думаю, сплю — во сне вижу. Наваждение какое-то! Давай мириться.
— Ладно уж, пойди проспись сначала, — сказала Галя, немного испугавшись. — Выпил двести грамм — и любовь вспыхнула.
— Ты что, смеешься? — спросил он. — Я же правду говорю.
— Какое мне дело… — с горечью сказала она. — Правда, лучше бы ты ушел, и поскорее.
— Иди ко мне.
— Ни за что! — воскликнула она.
Он потянулся к ней. Но он стал ей противен. Она отпрыгнула, скользнув в большую комнату. Он пошел за ней.
— Может, ты кого другого нашла? Так то и скажи.
— Нет, и искать не буду.
— Иди ко мне.
— Знаешь что, по-хорошему уходи-ка, — сказала Галя.
— Ты со мной так не обращайся, а то прирежу.
— Да? Прирежь!
— За это я тебя и люблю… — пробормотал он. — Забыть тебя я не смогу. Я пойду просплюсь, а потом приду — идет?
— Нет, — сказала она. — Больше не приходи. Все давно кончено. Здороваться я с тобой буду, но больше ничего, потому что ты мне надоел, страшно надоел.
— Ага, моими же словами меня бьешь? Мстишь, значит?
— Не мщу. Сам очень много старался, чтобы мне надоесть. Так и вышло, я даже не могу поверить, что ты меня любил. Ты любишь себя — люби на здоровье! Ты ничего в жизни не хочешь — не хоти на здоровье! Немедленно уходи, я закричу!