Мэтр Галлеман прошептал своему соседу:
— Эти господа разрываются между любопытством, желанием отведать запретный плод и строгими указаниями, полученными от очень высоких инстанций. Будь они посообразительнее, они бы отказались от демонстрации опыта, чтобы не искушать самих себя.
Молодая женщина вздрогнула, испугавшись, что проведение опыта — единственное наглядное доказательство невиновности ее мужа, в самом деле, в последний момент могут запретить. Однако любопытство или даже чувство справедливости одержало верх. Массно позволил Жоффрею де Пейраку руководить демонстрацией опыта и отвечать на все необходимые вопросы.
— Но прежде можете ли вы поклясться, граф, что все эти опыты с гремучим золотом не подвергнут опасности ни Дворец правосудия, ни людей, которые здесь находятся?
Анжелика, с ее ироничным складом ума, тотчас отметила про себя, что от страха перед готовящимся действом эти непогрешимые судьи даже вернули Жоффрею титул, которого он был лишен без суда и следствия.
Жоффрей де Пейрак заверил, что никакой опасности не существует.
Судья Бурье потребовал вернуть в зал отца Беше, чтобы тот проследил за обвиняемым во время так называемого опыта и своим присутствием предотвратил какое бы то ни было мошенничество.
Массно с важностью кивнул своим париком, и Анжелика не смогла удержать нервной дрожи, каждый раз охватывавшей ее при виде монаха, который не только был настоящим злым гением этого отвратительного процесса, но, наверно, сам изобрел иглу для пытки и, возможно даже, придумал устроить комедию с Карменситой. Не пытался ли он столь чудовищным способом просто оправдать полный провал своих занятий алхимией? Или же он мрачный одержимый, у которого, как у многих сумасшедших, случаются периоды ясного сознания? В сущности, это неважно. Ненавистный Беше!
Он олицетворял собой все то, против чего боролся Жоффрей де Пейрак: он был обломком, пережитком старого мира, того Средневековья, которое, словно безмерный океан, затопило всю Европу, а теперь, отхлынув, оставило за собой озерца гнилой стоячей воды софистики и диалектики.
Спрятав руки в широкие рукава своей сутаны, вытянув шею, Беше, не отрывая глаз, следил за саксонцем и Куасси-Ба, которые, выдвинув кузнечный горн и обмазав огнеупорной глиной[55] стыки труб, принялись раздувать огонь.
Сидевший позади Анжелики священник сказал одному из своих собратьев:
— Разумеется, такое сборище чудищ в облике человеческом, в особенности этот мавр, размалеванный, словно для колдовской церемонии, неподходящее зрелище для того, чтобы успокоить смятенные души. К счастью, Всемогущий Господь всегда подает знамения уповающим на него. Я слышал, что тайная процедура экзорцизма, проведенная согласно правилам по распоряжению парижского диоцеза, пришла к заключению, что обвинение в сделке с дьяволом несправедливо, а этого дворянина наказывают, скорее всего, за недостаток подобострастия по отношению к властям…