— Он собирается гноить моего мужа в тюрьме еще двадцать лет!
— Месье Клопо, ваш слишком длинный язык выводит из себя мадам де Пейрак, — сказал адвокат.
Человечек еще больше съежился и отполз в угол, став и в самом деле похожим на маленького жука.
Анжелика едва не расхохоталась.
— Надо сказать, вы слишком жестоки к богу бюрократического мира.
— Он боится меня — и это единственное мое преимущество, ведь он раз в сто богаче меня. А теперь садитесь, нужно обсудить наше положение.
— Так процесс — дело решенное?
— Да.
Молодая женщина заметила несколько настороженное выражение на лицах адвоката и брата.
— Присутствие месье Клопо должно было убедить тебя в том, — сказал после неловкой паузы Раймон, — что нам не удалось добиться рассмотрения дела твоего мужа в церковном суде.
— Но почему? Ведь ему предъявлено обвинение в колдовстве!
— Мы привели все аргументы, мы использовали все связи, можешь мне поверить. Но складывается впечатление, что король желает показать себя более ревностным католиком, чем сам Папа. В самом деле, чем ближе Мазарини к могиле, тем более явным становится желание молодого монарха прибрать к рукам все дела королевства — в том числе и религиозные.
Не оттого ли епископов теперь назначают по выбору короля, а не церковных властей или по решению Папы, как установлено традицией? После всех предпринятых усилий единственное, чего мы смогли добиться, — это светский суд.
— Все же такой поворот дела лучше, чем забвение, не так ли? — Анжелика обратила на Дегре взгляд, полный надежды.
Но тот был бесстрастен, словно изваяние.
— Всегда лучше знать о своей судьбе, чем долгие годы терзаться сомнениями, — ответил тот наконец.
— Не стоит бесплодно сожалеть о постигшей нас неудаче, — вновь вступил в разговор Раймон, — сейчас речь идет о том, как повлиять на ход процесса. Король лично назначит судей. Наша задача — внушить ему, что королевское решение должно быть непредвзятым и справедливым. Однако взывать к совести короля — весьма деликатная задача!
Слова брата напомнили Анжелике фразу, когда-то произнесенную маркизом дю Плесси-Бельером о господине Венсане де Поле: «Он — совесть королевства».
— Ах! — воскликнула она. — Отчего же мы раньше не подумали? Если бы господин Венсан мог поговорить о Жоффрее с королевой и королем, я уверена, он бы повлиял на них.
— Увы! Месье Венсан скончался в своем доме в Сен-Лазаре[29] месяц назад.
— Боже мой! — выдохнула Анжелика, и глаза ее наполнились слезами разочарования. — Ах! Почему же мы не вспомнили о нем, пока он был еще жив! Он сумел бы поговорить с ними. Он добился бы церковного суда…