Со временем он убедился, что Сольвейг может быть только его дочерью. От матери она взяла немного — лишь темные, льдисто-синие глаза. Впрочем, они могли быть и «косой наследственностью», подарком от другого человека, которого Снейп мысленно продолжал называть братом и который умер для рода Снейпов, хотя и продолжал жить для всего остального мира, называясь по-другому. Этот человек уже не был ему братом. Некоторые заклятия неизбывны.
И еще она, слава Богу, не унаследовала его нос. Но вот все остальное — угрюмый взгляд, замкнутость, скверный характер, непослушные жесткие волосы, которые имели привычку засаливаться сваливаться в неряшливые патлы через несколько часов после того, как их вымыли и причесали, и еще ужасную манеру влюбляться в совершенно неподходящих людей — все это было, без сомнения, его кошмарное наследство. Она была его дочерью; она вообще была.
Наверное, его подстегнула мысль о Сольвейг. Вольдеморт был почти прав на его счет — Северус хотел жить, но, на самом деле, только потому, что ему было для кого.
Он немного умел колдовать без палочки, поэтому ночью сумел открыть дверь. Место, где он находился, напоминало старый заброшенный дом, и Снейп надеялся, что сумеет выбраться из него.
Наверное, на дом были наложены какие-то чары. Почти всю ночь Снейп бродил по коридорам, крался по лестницам, и временами он даже видел выход, и ему казалось, что он вот-вот сможет до него добраться… но лестница уводила в сторону, коридор петлял, и он вновь и вновь возвращался к своей «камере». Было от чего впасть в отчаяние.
Наутро мисс Паркер нашла его у двери.
— Ты пытался сбежать, — констатировала она. — Дурак.
И она убедительно доказала ему, что он был неправ.
Хогвартс, 20 декабря 1997 года, вечер
— Конь на Д-пять.
Драко лениво вытянул руку и переставил коня куда было сказано. И рассеянно уставился на доску.
— А почему, если ты можешь сидеть на чем-нибудь, ты не можешь прикасаться к предметам?
— Я бы не сказал, что я действительно сижу, — ответил Рон. — Скорее, это то, как ты это видишь. Тебе кажется, что я сижу… или лежу, а на самом деле я как бы…
— Висишь, — подсказал Драко.
— Вроде того, — согласился Рон. — Это иллюзия, я бы так сказал. То, что ты меня видишь — это тоже ведь иллюзия. Я, в принципе, могу взять фигурку, — он обхватил пальцами ферзя, — но поднять не могу. Ты будешь ходить или нет?
Драко раздраженно передвинул королевскую пешку и уставился на пальцы Рона. Мысли в усталой голове плыли медленно-медленно. «Интересно, а почему я не замечал раньше, какие у него красивые пальцы?