Без особых колебаний, даже с облегчением, мама согласилась.
— Право, не знаю, что бы я без тебя делала, Каролин, — сказала она.— Ты была и остаешься моей опорой и поддержкой во всем этом. Но я тебя знаю. Ты перестала работать всего две недели назад, а я уже чувствую, что ты не находишь себе места. Чем ты займешься, пока я буду в отъезде?
Она сама невольно подсказала мне ответ, который был, хотя бы частично, правдив.
— Мы знаем, что эта квартира уйдет в мгновение ока, — сказала я, — А я никогда не намеревалась надолго задерживаться в студии. Хочу подыскать себе жилье просторнее. Ты ведь позволишь мне выбрать кое-что из мебели, которую не возьмешь с собой?
— Ну конечно. Свяжись с Эллиоттом. Приличная квартира с одной спальней — это те расходы, которые он определенно одобрит. — Эллиотт был моим опекуном, отвечал за деньги, оставленные мне дедушкой.
Мама сделала последний глоток чая и поднялась.
— Пора бежать. С Хелен случится удар, если я опоздаю на укладку. За те деньги, что она берет, могла бы относиться к клиенткам человечнее, — Она торопливо чмокнула меня в щеку и добавила: — Если найдешь квартиру, которая тебе понравится, удостоверься, что внизу сидит консьерж. Мне всегда неспокойно оттого, что ты живешь в доме, где некому тебе открыть дверь. Я прослушала сегодняшние новости. Пропавшая девушка, что жила по соседству от тебя, до сих пор не найдена. Да поможет Господь ее родным.
Я была рада, что мама торопилась в салон. Теперь, когда я решительно настроилась отыскать Мака, мне казалось, что нельзя терять ни минуты. Географически он оказался совсем рядом, когда в воскресенье оставил записку. Разговор с Крамерами вызвал в душе отчаяние и тревогу. Я понимаю, воспоминания стираются, но в разговоре они противоречили друг другу, описывая, во что был одет Мак и где они его видели в последний раз. А еще, Лил Крамер была совершенно потрясена, когда я сказала, что Мак посетил мессу. Почему? Неужели Мак представлял для них угрозу? Что они знали такого? Что могло их напугать?
Я вынула из ящика отцовского стола отчет детектива Ривза. Теперь мне понадобились адреса бывших соседей Мака по квартире — Брюса Гэлбрейта и Николаса Демарко. Вначале Ник поддерживал связь с отцом. Естественно, со временем он все реже и реже давал о себе знать. В последний раз я его видела, когда он пришел на поминальную мессу по отцу, но тот день сохранился в моей памяти как одно сплошное размытое пятно.
Кабинет отца невелик, но, как любил он повторять, вмещал все, что было ему нужно. В убранстве отделанной деревом комнаты доминировал большой письменный стол. К ужасу моей мамы, на полу лежал выцветший ковер девять на двенадцать, который некогда украшал гостиную его матери. «Он напоминает мне, откуда я родом, Лив», — бывало говорил отец, когда она время от времени пыталась избавиться от ковра. Его любимым местом с утра было потертое кожаное кресло с приставной скамеечкой для ног. Он всегда вставал очень рано, сам готовил себе кофе и усаживался в это кресло с утренними газетами, прежде чем принять душ, одеться и уехать в офис.