Эмоциональные проблемы, происходящие из ранних травм и лишений, универсальны и принимают множество различных форм. Человек с артритом мог иметь больше поводов злиться, чем другие, или более строгие родители давали ему меньше свободы или средств выразить свои эмоции безвредно. Из-за такого груза человек с артритом обычно испытывает большие трудности в выражении злости, и поскольку его подсознание не дает ощутить ее, он часто отрицает, что она даже может существовать. Подсознание также хранит живые записи наказаний и чувства, что нас не любят, так что призраки осуждающих родителей всегда с нами.
Пациент, чей артрит имеет эмоциональное происхождение, может выбрать три пути: признать и выразить свою враждебность как можно лучше; найти хобби, которое поможет при его собственном и общественном одобрении тренировать запертые эмоции (садоводство, рисование, лепка, игра на музыкальных инструментах или работа с глиной) или признать возможность становиться все более «негнущимся» на всю жизнь. Д-р Блантон, знаменитый нью-йоркский психиатр, считает, что не настолько «яблоко в день хранит от врачей» (английская пословица), насколько ежедневные «мысли об убийстве». Даже наиболее скованные артритом больные могут безопасно позволить себе в своих фантазиях крушить воображаемых врагов.
В прошлом злость подсознательно находила выход в рубке дров и при возделывании сада, выжимании белья и взбивании перин; головы символически слетали с плеч, шеи сворачивались, и воображаемая справедливость торжествовала. Мексиканские женщины, которые стирают белье, шлепая им по камням, наверное, отстирывают штаны своих мужей необыкновенно чисто, когда злы на них. Но, увы, такие выходы для большинства из нас недоступны.
Невероятное случается. Тогда как инъекция кортизона может принести почти немедленное облегчение тяжко согнутым больным артритом, я не могла представить, чтобы вылившаяся наружу враждебность могла дать такие же быстрые результаты, пока ко мне не пришла на консультацию одна 64-летняя женщина. Случай настолько был удивителен, что я бы определенно не поверила в него, не будь тому свидетелем. Эта женщина вползла в мой кабинет шаркающей, мученической походкой, опустилась в кресло с болезненной, медлительной осторожностью и рассказала мне, что у нее артрит уже много лет, но внезапно ей стало хуже, и она корчилась от боли всю предыдущую ночь.
Поскольку я почувствовала, что она кипит от злости, кстати правильно угадала, она поссорилась с мужем, из-за того, стоит ли ей идти ко мне, я установила в углу комнаты большую подушку, помогла ей дойти до нее и посоветовала пнуть по ней «для улучшения кровообращения». Она удивила меня, сделав это очень энергично. Затем я положила подушку на подлокотник дивана и попросила ударить по ней рукой. Она не только ударила с невероятной скоростью, но и обругала ее, как попугай матроса: «Получай, пыльная…». После того как злобные побои и ругань продолжались полные 10 минут, она быстро подошла к креслу и села. Мгновение спустя она осознала, что сделала. «Смотрите, я могу садиться! — возбужденно воскликнула она. — Смотрите, я могу вставать!» Следующие 10 минут она смешно то вскакивала, то садилась.