Не говоря уже о том, что Фелпорт мог в любой момент раскрыть его инкогнито.
Перешагнув порог конюшни, Джеймс сразу же услышал плач.
— Проклятие, — прошептал он, нерешительно двинувшись к ней. Он не знал, как ее утешить, не представлял себе, что делать. Но чувствовал, что нужен ей, и молился про себя, чтобы не подвести ее.
Он подошел к угловому стойлу, дверь которого криво свисала с петель. Элизабет скорчилась у дальней стены, обхватив руками ноги, уткнувшись лбом в колени. Кот, непонятно как забравшийся в узкое пространство между ее грудью и бедрами, к несказанному изумлению Джеймса, явно пытался ее утешить.
— Лиззи? — прошептал Джеймс. — О, Лиззи…
Она слегка раскачивалась из стороны в сторону, плечи ее поднимались и опускались с каждым судорожным вздохом.
Ему было знакомо такое дыхание. Когда пытаешься не дать воли чувствам, но не в силах этого сделать.
Джеймс стремительно шагнул к Элизабет и опустился рядом с ней на сено. Обхватив рукой ее худенькие плечи, он шепнул:
— Он уехал.
Она ничего не сказала, но он почувствовал, как напряглись ее мышцы.
Он посмотрел на девушку. Одежда ее была грязной, но целой, и хотя Джеймс не сомневался, что Фелпорту не удалось ее изнасиловать, он молил Бога, что тот не зашел дальше омерзительно грубого поцелуя.
Поцелуя? Он почти что выплюнул это слово. Что бы Фелпорт ни сделал с ней, как бы ни прижимал свой рот к ее губам, это не было поцелуем.
Взгляд Джеймса задержался на ее понурой голове. В растрепанные бледно-золотистые волосы набилась солома, и хотя он не видел ее лица, она казалась удивительно несчастной и одинокой.
Рука его сжалась в кулак от накатившего вдруг ощущения беспомощности. Он содрогнулся, словно ее ужас проник ему внутрь и свернулся кольцом в животе.
— Пожалуйста, — прошептал он, — скажите мне, что я могу сделать?
Элизабет не издала ни звука, лишь теснее прижалась к его боку. Джеймс крепче обнял ее.
— Больше он не побеспокоит вас! — яростно произнес он. — Обещаю вам.
— Я так старалась быть сильной, — выдохнула она. — Каждый Божий день.
Джеймс повернулся и схватил ее за плечи, заставив поднять на него заплаканные глаза.
— Вы сильная, — сказал он. — Самая сильная женщина из всех, кого я знаю.
— Я так старалась, — снова сказала она, словно пыталась уверить себя в этом. — Каждый день. Но оказалось, что этого недостаточно. Я не…
— Не говорите так. Вы ни в чем не виноваты. Мужчины типа Фелпорта… — Джеймс помедлил, переводя дыхание. — Им ничего не стоит обидеть женщину. Для них это единственный способ самоутвердиться.
Элизабет ничего не ответила, сражаясь с рвущимися из горла рыданиями.