— Нет… Так нельзя… Нельзя совершать непростительные поступки, а потом как ни в чем не бывало произносить прекрасные слова.
Скрипнув зубами, Джеймс шагнул к ней, не замечая Кэролайн и Блейка, уставившихся на него с разинутыми ртами.
— Я дам вам сутки, Элизабет. Надеюсь, этого хватит, чтобы выпустить пар. Мы продолжим завтра в это же время.
— А что потом?
С горящим взглядом он навис над девушкой, сознательно подавляя ее своими размерами.
— А потом вы выйдете за меня замуж.
Элизабет снова, как заправский боксер, двинула кулаком. Не ожидавший ничего подобного Джеймс повалился на землю.
— И как только у вас язык повернулся! — выкрикнула она.
— Элизабет, — сказала Кэролайн, схватив ее за запястье и притянув к себе, — по-моему, вам только что сделали предложение. Это очень мило с его стороны. Уверяю вас. — Она повернулась к своему мужу, который, с трудом сдерживая смех, во все глаза смотрел на Джеймса. — Ну разве это не мило?
— Да не собирался он делать ничего подобного! — отрезала Элизабет. — Он так говорит, потому что чувствует свою вину. Он понял, что поступил дурно, и…
— Постойте, — вмешался Блейк. — Вы же только что утверждали, что он не в состоянии осознать всей гнусности своего поступка.
— Да. Нет. Не знаю! — Стремительно обернувшись, Элизабет прищурилась при виде смуглого красавца. — А вас здесь вообще не было. Откуда вы знаете, что я говорила? Вы что, подслушивали?
Блейк, много лет проработавший вместе с Джеймсом на военное ведомство, пожал плечами:
— Боюсь, это вошло у меня в привычку.
— Довольно скверная привычка. Я… — Она запнулась, нетерпеливо махнув рукой. — Кто вы такой, кстати?
— Блейк Рейвенскрофт, — ответил он с учтивым поклоном.
— Мой муж, — сообщила Кэролайн.
— Ах да, тот самый, который дружил с ним, — Элизабет махнула рукой в сторону Джеймса, который сидел на земле, держась за нос, — с детства. Прошу прощения, но это рекомендует вас не с лучшей стороны.
Блейк только улыбнулся.
Элизабет тряхнула головой, ощутив вдруг полную растерянность. Ее мир разваливался с головокружительной скоростью, и гнев на Джеймса был единственным, за что она могла ухватиться. Она ткнула в него пальцем, продолжая свирепо взирать на Блейка.
— Он — аристократ. Маркиз несчастный!
— И что в этом плохого? — осведомился Блейк, приподняв брови.
— Он должен был мне сказать об этом!
— Джеймс, — спросила Кэролайн, опустившись рядом с ним на колени, насколько позволял ее костюм, — у вас идет кровь?
— Кровь? — К собственной досаде, Элизабет не сдержала испуганного возгласа и стремительно повернулась к Джеймсу. Ему, конечно, нет прощения, и она не желает его больше видеть, но это вовсе не значит, что она хотела его изувечить.