Годвин считался «специалистом». Именно так значилась его должность во всех официальных документах, без расшифровки того, что скрывалось за этим термином. А скрывалось за ним немало. Около двадцати бесследно исчезнувших людей, порой занимавших весьма высокие посты, но чем-то не угодивших хозяевам ведомства, в котором он служил.
Начальник космопорта к его хозяевам не принадлежал, и именно поэтому приглашение на инструктаж в кабинет его заместителя Клера насторожило. Хотя вообще-то он привык получать ориентировки от самых разных людей, порой весьма необычным способом.
Но эти люди редко занимали официальные должности. А должность начальника единственного оставшегося после войны космопорта считалась весьма престижной и приносила своему владельцу немалый доход.
Одни комиссионные с контрабандных грузов вполне могли потянуть на хорошую виллу в Средиземноморье. На кой черт он понадобился Луниру? Человек, занимающий подобное положение, не станет играть роль посредника в сомнительных делишках, которые обстряпывало ведомство Годвина, носившее невинное название «Дальние перевозки». Что-то за этим вызовом скрывалось. Что-то важное.
Возможно, начальник космопорта считал, что беспокоиться по поводу разоблачения его сомнительных связей со стороны Годвина не следовало. Хотя всегда оставалась вероятность того, что в случае провала операции Годвин начнет давать показания властям, чтобы спасти свою шкуру, и опасаться этого любой разумный человек не станет в одном-единственном случае, если он будет уверен в том, что Годвин с задания не вернется.
Специальность наемного убийцы требовала предельной осторожности, слишком часто ненужных свидетелей устраняли, несмотря на прежние заслуги. И в этот раз, переступая порог кабинета Лунира, Годвин решил, что будет вдвойне осторожен.
Лунир был худ, нездоровый цвет лица генерала свидетельствовал о какой-то тщательно скрываемой от окружающих болезни, а гражданский костюм, который ему пришлось напялить, следуя недавнему имперскому указу, отменившему форму для руководителей гражданских ведомств, смотрелся на нем нелепо.
Лунир знал об этом, и чувство недовольства своим внешним видом лишь усиливало его раздражение от необходимости встречаться с человеком, чей общественный статус был весьма сомнителен. Людей, подобных Годвину, не принимали в приличном обществе — хотя существование «очистительного батальона», входившего в структуру «Дальних перевозок», никто не отрицал, и служба в его рядах считалась в определенных кругах престижной, из-за высокой зарплаты и того страха, который чистильщики вызывали среди людей, не защищенных от их длинных рук своим высоким положением. Окинув Годвина высокомерным и слегка презрительным взглядом, Лунир сразу же перешел к делу: