Крупные зеленые цифры поначалу просто плыли перед глазами, никак не желая принимать конкретные, узнаваемые очертания.
Наконец он смог прочесть время, дату и год.
— Седьмое января 2706 года, 15 часов 42 минуты… — выдавил он и осекся, когда смысл сказанного проник в его собственное сознание.
Матерь божья… Они уснули почти сто лет назад!..
В голове внезапно все встало на свои места — и погасшие криогенные камеры с мертвыми телами внутри, и эта запредельная слабость, вкупе с дурнотой, и тревожные огни на терминалах, повествующие о плачевном состоянии бортовых энергетических систем.
— Мы в полной заднице… — подытожила его мысли лейтенант Райт, и одновременно с этими словами Сергей ощутил, как в шею ему вонзилась игла микроиньектора.
Блаженное тепло разлилось по телу, но это ощущение длилось не более секунды — дальше все потонуло в спонтанной и болезненной судороге мышц.
***
Через час стало абсолютно ясно — из всего личного состава взвода выжило только четыре человека.
Капрал Джон Фримен, рядовой Курт Майлер, он сам и лейтенант Райт, которая в этот момент общалась с бортовой кибернетической системой, удалившись в специально предназначенный для таких целей тактический отсек «Нибелунга».
Трое ее подчиненных сидели в десантном накопителе, мучаясь не ожиданием, а той откровенной слабостью и дурнотой, которые продолжали терзать их, несмотря на стимулирующие препараты.
Райт возникла на пороге накопителя спустя полчаса.
— Ну? — с трудом выдавил из себя Фримен, поднимая голову.
— Мы на твердой поверхности внутри какой–то непонятной мне конструкции, — без обычной грубости ответила лейтенант, даже не прикрикнув на подчиненных за то, что не встали при ее появлении. — Ресурс «Нибелунгов» исчерпан. В эфире — гробовое молчание.
— А что с крейсером?
— Базовый корабль, по данным бортовых систем, погиб девяносто четыре года назад. Все это время мы спали, пока у «Нибелунгов» оставался резерв энергии. — Элен присела рядом с Фрименом, нервно сцепив пальцы рук.
— Надо выходить наружу, — спустя некоторое время произнесла она.
Никто не пошевелился, а у нее не оказалось желания и сил, чтобы прикрикнуть, приказать, будто что–то важное сгорело в душе лейтенанта за прошедшие полчаса.
На помощь ей внезапно пришел Сергей. Он чувствовал себя не лучше других, но ощущение безысходности казалось ему более невыносимым, чем остальным.
Он с трудом встал, утвердившись на непослушных ногах.
— Я готов… — с хриплым придыхом выдавил он. Элен подняла на него взгляд потускневших, выцветших глаз и кивнула.
— Отлично… — Она повернула голову. — В нашем распоряжении есть шагающие машины взвода. Снаружи вакуум, но в трехстах километрах отсюда приборы обнаружили наличие разреженной, кислородосодержащей атмосферы. Мы должны добраться туда, где можно дышать без скафандров и систем регенерации. Иначе нам не выжить.