– Что ты там бормочешь? – спросил Донован.
– А ты бы послушал. Я говорю, что, какие бы машины ни приводили в движение этот корабль, они скрыты и, очевидно, не требуют надзора. Корабль управляется дистанционно.
– Мозгом?
– А почему бы и нет?
– Значит, по-твоему, мы тут останемся до тех пор, пока Мозг не вернет нас обратно?
– Возможно. Если так, давай спокойно ждать. Мозг – робот. Он обязан соблюдать Первый закон. Он не может причинить вред человеку.
Донован медленно опустился в кресло.
– Ты так думаешь? – он тщательно пригладил волосы. – Слушай! Эта тарабарщина насчет искривления пространства вывела из строя робота “Консолидэйтед”, и математики объяснили это так: межзвездный перелет смертелен для человека. Какому же роботу мы должны верить? У нашего, насколько я понимаю, были те же данные.
Пауэлл бешено закручивал усы.
– Не притворяйся, Майк, что не знаешь Роботехники. Прежде чем робот обретет физическую возможность нарушить Первый закон, в нем так много должно поломаться, что он десять раз успеет превратиться в кучу лома. Вероятно, все объясняется очень просто.
– О, конечно! Попроси дворецкого, чтобы он разбудил меня вовремя. Все это так просто, что мне незачем волноваться, и я буду спать как дитя.
– Ради Юпитера, Майк, чем ты сейчас недоволен? Мозг о нас заботится. Здесь тепло. Светло. Есть воздух. А стартового ускорения не хватило бы даже на то, чтобы растрепать твои волосы, если бы они были достаточно для этого приглажены.
– Да? А что мы будем есть? Что мы будем пить? Где мы? Как мы вернемся? А если авария, к какому выходу и в каком скафандре мы должны бежать – бежать, а не идти шагом? Я даже не видел здесь ванной и тех мелких удобств, которые бывают рядом с ней. Конечно, о нас заботятся, и неплохо!
Голос, прервавший речь Донована, принадлежал не Пауэллу. Он не принадлежал никому. Он висел в воздухе – громовой и ошеломляющий:
– Грегори Пауэлл! Майкл Донован! Грегори Пауэлл! Майкл Донован! Просим сообщить ваше местонахождение. Если корабль поддается управлению, просим вернуться на базу. Грегори Пауэлл! Майкл Донован!…
Эти слова с механической размеренностью повторялись снова и снова, разделенные неизменными четкими паузами.
– Откуда это? – спросил Донован.
– Не знаю, – напряженно прошептал Пауэлл. – Откуда здесь свет? Откуда здесь все?
– Но как же нам отвечать?
Они переговаривались во время пауз, разделявших гулкие повторяющиеся призывы.
Стены были голы – настолько, насколько может быть голой гладкая, ничем не прерываемая, плавно изгибающаяся металлическая поверхность.
– Покричим в ответ, – предложил Пауэлл.