Однако старпом ошибся. Одного взгляда на копавшегося в очередном требующем не то ремонта, не то контрольного осмотра блоке Каприса хватило, чтобы понять: ну нет у старшего помощника Бургаса больше сил смотреть на это, гм, существо! Древняя местная пословица «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке» (о которой Бургас, впрочем, даже не знал) в полной мере доказала свою правоту, одновременно навечно хороня так и не реализованный план:
– Кап… Каприс…
Ладони отчего-то стали влажными. Нет, не от страха – кого ему бояться, этого недоделка с какой-то периферийной планеты, которой, может быть, даже в стандартных звездных атласах нет? И что ему сказать? Как попытаться убедить?
– Капр…ис, а ты откуда родом-то? Ты ж не русиец?
Судовой механик поднял равнодушный взгляд:
– С Каприки, а что?
Угу, с Каприки – потому, видать, и Каприс. Ума не хватило даже какое-то другое имя взять. И вообще, Каприка – это где? Да какая разница, где, главное, что он, Бургас, оказался прав: механик – дремучий провинциал из забытого богом угла Вселенной. К тому же еще и по национальному признаку себя никак не классифицирует, стало быть, в свое время на Каприку бежал всякий разномастный сброд.
– Сброд?! А сам-то ты кто?!
Судмех медленно встал во весь свой немалый рост, и Бургас, еще не успев ничего понять и испугаться, съежился. И тут до него дошло. Неразбавленный спирт сыграл злую шутку, и все его размышления оказались высказанными вслух.
– Ты историю своей-то родины знаешь? А?
Каприс медленно наступал, Бургас – пятился, пока не уперся спиной в переборку.
– В курсе, что в Североамериканский Союз – как и их местный аналог, Соединенные Штаты Америки, – во все времена перлись авантюристы всех мастей и со всех стран?
Бургас почувствовал, что медленно сползает вниз по переборке. Ноги снова не держали. На сей раз, похоже, именно из-за страха.
Механик принюхался, и брови его удивленно поползли вверх:
– Да ты ж пьяный в жопу?! И когда только успел? И чем? Ну, ясно… Толку-то с тобой разговаривать. Иди-ка лучше проспись, а завтра продолжим, если захочешь.
А на лице – откровенное и нескрываемое презрение. Смотрит, словно на пустое место.
Бургас неожиданно вспомнил, что на всех дружеских посиделках после окончания очередного рейса Каприс выпивал максимум пару рюмок, и – все. Угу, конечно, он же бывший десантник, а они – штатские калоши. Пьяных он не любит, видите ли! Да Бургас если всю канистру махом одолеет, все равно будет умнее трезвого дуболома с паршивой недоразвитой планетенки. Проспаться? Как бы не так. Хотя… пускай Каприс считает, что Бургас пошел спать. Следить за старпомом у механика ума не достанет; как и у этой жестянки, возомнившей себя человеком. А он…