— В обучение?.. К старику Фроггану?!.. Х-хр! — насмешливо хрюкнул герцог. — На преданного раба своего! — тут же язвительно передразнил он Рина. — Как же, преданный раб! Ни уважения, к своему господину, ни должной скромности! Так бессовестно пренебрегать правилами приличия и, тем самым, выставлять меня в неприглядном свете перед моими благородными гостями!.. Ступай прочь, осёл!.. — рявкнул он под конец и добавил, крайне зловеще, сделав особый упор на втором слове. — Я поз-ж-же разберусь с тобой!..
Герцог ещё раз гневно смерил его взглядом, а затем, раздражённо отвернувшись, продолжил свой путь с анди Ландой.
Лицо Рина горело от стыда и страха, и он, далеко не сразу, нашёл в себе силы подняться с колен. Наконец, он встал, и пряча глаза от потрясённо таращившейся на него челяди, обречённо побрёл в свою комнату. Идти было далеко — на второй этажзападного крыла, то есть, почти через весь замок, от чего Рину было ещё тяжелее.
— Рин, пиав проклятый! Ты что, совсем спятил?! — неведомо откуда выскочивший Адэк больно вцепился в его плечо и, резко крутанув, развернул к себе. — Ты что, хочешь, чтобы господин Ндади до конца дней моих гноил меня на кухне?..
— Отстань, Адэк!.. Ты-то тут причём? — Рин слабо попытался вырваться, но Адэк, вцепился в него, словно клещ.
— Как это причём? Я же видел, что ты нездоров… Правда, не думал, что это у тебя с головой не в порядке!.. И ничего господину Ндади не сказал… — в глазах Адэка светилось настоящее отчаяние, и только теперь Рин подумал, что, пожалуй, своим дурацким поступком, он подвёл не только себя, от чего ему стало ещё более тошно.
— Я скажу Ндади, что ты во всём этом совершенно не виноват… Я давно уже это задумал…
— Какой же ты, всё-таки, болван!.. Ну если надо тебе что-то от господина герцога, так пошёл бы сперва к господину Ндади, посоветоваться… а ещё лучше — попросил бы своего отца!.. А то, словно в этих напыщенных рыцарских романах: бухнулся перед Его Милостью на колени, да ещё, в столь неудачный момент… Ты хоть понимаешь, что тебе невероятно повезло: он ведь мог запросто повелеть засечь тебя до смерти, за такую дерзость, а то и прямо на виселицу отправить?
— Ну, на виселицу-то вряд ли… — уныло засомневался Рин. — А отец, ещё когда только думал определить меня на службу в замок, уже и тогда ни за что не соглашался, чтобы я стал чьим-нибудь пажом, или, хотя бы, просто солдатом в гвардии герцога… Так что об этом его просить бесполезно…
— О, всеблагая пятерица!.. Не иначе, как тёмным попущением на свет нарождаются такие дураки! Ну раз уж и твой отец против, то тогда будь трапезничим и не суйся туда, куда тебя не просят! — Адэк в сердцах плюнул, а затем возмущённо отвернулся и пошёл куда-то по своим делам, то и дело, осуждающе покачивая из стороны в сторону головой.