Вокруг города, на безопасном от него удалении, кружили огромные летающие твари, словно бы выискивая кого-то. Иногда они взмывали высоко-высоко в небо, превращаясь в едва различимую чёрную точку, а иногда устремлялись к самой земле, чуть было не касаясь своими огромными кожистыми крыльями верхушек деревьев.
Спустившись вниз, Файго, со своими солдатами, торопливо обежал разрушенную часть внутренней, привратной стены, для чего пришлось сделать небольшой крюк, и выскочил на улицу, некогда упиравшуюся в Пьертские ворота. И вовремя: со стороны Большой площади показался спешивший на помощь резерв — десятка три конных, с дюжиной рыцарей во главе и многочисленный отряд пеших воинов. Впереди всех, значительно оторвавшись от остальных всадников, мчался ещё один волшебник из числа тех двух, что нынешней ночью приехали вместе с ади Ранеком. Файго узнал его по ярко-синему упленду с огненно-красным, меховым воротником, того особого кроя, какой носили только члены Гильдии.
— Господа рыцари! Именем герцога Индэрнского остановитесь! — возопил Файго, выскакивая на середину улицы, едва только волшебник проскакал мимо.
— Что такое?! — глухо прогудел из-за забрала первый рыцарь, осаживая своего коня.
— Герцог Ранек Удори, который сейчас имеет честь защищать здесь стену, просил меня предостеречь конных воинов от участия в битве… Подле разрушенных ворот для этого слишком тесно!.. Дайте нам немного отбросить противника, или, если это не получиться, отойти в глубь улицы и уж тогда уступить дорогу коннице. Молю Вас Всесущным, отойдите на дюжину домов назад, туда, где перекрёсток, и ждите своего часа! — Файго старался быть и вежливым, и убедительным, но, всё же, мало надеялся, что рыцари его послушают.
— Я полагаю, что ты — всего лишь жалкий трус! Прочь с дороги, пока я не насадил тебя на копьё! — негодующе закричал на него рыцарь, всаживая шпоры в своего коня.
Файго едва успел прижаться к стене, давая дорогу нетерпеливым рыцарям.
— Вы ответите за это перед господином герцогом! — негодующе прокричал он вслед всадникам, после чего обернулся к бегущим вслед за ними пешим солдатам. — А ну стоять! — страшно закричал он. — Господа рыцари могут себе позволить делать всё, что им заблагорассудиться, ну а для вас — я командир! Назначенный самим герцогом Ранеком! Я — Файго Джегаз, командир второй четверти первой сотни гвардейцев герцога Индэрского, и всякому, кто не будет мне повиноваться, Коошар отрежет уши и вырвет язык. — И Файго ткнул пальцем в стоящего подле него илгунца, который зловеще улыбнулся, и так и засверкал на солдат своими огромными, бездонно-васильковыми глазами, словно вытянутые треугольники, сходящимися своими основаниями у его крючковатого носа. Для пущей убедительности, Пайяр, Логд и Обур тоже набычились и, из-под лобья, уставились на пехотинцев тяжёлыми взглядами.