— Не сей зерно, коли снег не сошёл!.. Рыцарь… — огрызнулся Арутхи Роздлид и, поворотив коня, махнул за собой рукой. Северяне, все, как один, устрашающе сверкая на шоэнов глазами, неохотно поехали прочь, увозя поперёк сёдел своих павших товарищей.
— Аллав, Майас, Сахо… — улышал Рин, как Борг перечисляет рыцарю погибших шоэнов. Всего бой стоил жизни восьмерым из них, а значит, в живых осталось девятнадцать шоэнов.
«Слава Всесущному, что хоть Борг и Йо остались живы!» — порадовался за знакомых ему шоэнов Рин.
— Ну что, как тебе первое сражение? — устало подошёл к нему и присел рядом Хайес, пока шоэны торопливо хоронили своих погибших товарищей.
Рин, совершенно опустошённый, сидел на поваленном чародеями стволе липы и задумчиво оттирал от запёкшейся крови самых разных цветов свой меч. Услышав рыцаря, он поднял голову и ещё мгновение осмысливал то, что тот сказал ему, ибо в мыслях своих он, видимо, всё ещё пребывал в самой гуще битвы.
— Сперва я очень разволновался, — немного смущённо пожал плечами юноша, а затем улыбнулся и почесал пальцем под носом, пытаясь скрыть эту свою улыбку. — А потом всё было так, как меня и учил ади Питри.
— Да ну? — недоверчиво хмыкнул Хайес. — Что-то я не припомню, чтобы старик Фрогган, когда-либо скакал, стоя на крупе коня, словно бы всамоделешний кахт! Зато в Оленьей Тропе один кахт, давеча, был точно! Уж не он ли, юноша, обучил тебя этому воинскому искусству кочевников? свой меч, не зная, следует ли рассказывать о своём обучении ади Даггемо. Не сочтёт ли он, полученные Рином знания и навыки, порочащими доброе имя ирвирского рыцарства?
— А ещё там, помниться, был рокканец и, даже, фарланин! Пронзи меня рог Тёмного! — хлопнул себя ладонью по колену Хайес. — Я ещё тогда весьма подивился подобной кампании в гостях у ади Питри!.. Что скажешь, оруженосец?
Рин ещё ниже опустил голову, не решаясь взлянуть на рыцаря и ещё усерднее принялся начищать клинок.
— Ну да Бог с тобой! — разочаровано выдохнул Хайес, поднимаясь. — Я в чужие тайны не лезу. А то, что старик Фрогган всегда поступал не так, как все, так о том тебе всякий скажет! И чему я, право, удивляюсь? Ведь и первый его оруженосец был для всех, что бельмо на глазу. А теперь он, видать, и со вторым начудил!
— Неправда! — закричал Рин, вскакивая. Рука его, сама собой, стиснула рукоять меча. Заметив это, юноша смутился и повторил, уже заметно тише. — Неправда! Ади Питри никогда не учил меня чему-нибудь недостойному! И Таркуд, хотя, может, и не блещет хорошими манерами, но по части доблести не уступит никому! — и добавил, еще тише. — Ади Питри полагал, что мне, возможно, потребуются такие знания и умения, которые обычному рыцарю и не к чему. Поэтому и пригласил и кахта, и рокканца, и фарланина, чтобы они обучили меня всему, что им сами ведомо.