— Так он тебе, всё-таки, что-нибудь сказал? — спросил Вэйс.
— Он сказал — «ложка», — по всему было видно, что Дэдэн смущён и раздосадован.
— Ложка? — недоумённо переспросил Вэйс.
— Да, ложка! — раздражённо повторил Дэдэн.
— Дэдэн, помилуй! Зачем моему сыну лезть в сундук проезжего купца за какой-то ложкой? — Вэйс был сбит с толку не меньше волшебника.
— А я почём знаю? — сердито буркнул Дэдэн и, с тяжёлым вздохом, сел на край кровати.
— Он очнулся! Дайте мне быстрее воды! — крикнула мать Лика.
— Да не нужна ему вода. Он и так через минуту будет замечательно себя чувствовать, — успокоил её Дэдэн.
— Лишь тот, кто сменит ложку на клинок, в счёт долга мир омоет щедро кровью… — чуть слышно прошептал Лик.
— Что?! Что ты сейчас сказал? — Дэдэн подскочил на кровати, словно ужаленный.
Лик со злостью посмотрел на волшебника, но всё же повторил:
— Лишь тот, кто сменит ложку на клинок, в счёт долга мир омоет щедро кровью! Так сказал мастер Рилп, когда я ему объяснил, чем Рин занимался в замке, когда был трапезничим.
— Логт хер ёдэга! Это же искажённое — лонхт хель йордэга! Ложку на клинок! — Дэдэн схватился за голову. — А я, старый дурак, подумал, что это тарабарщина какая-то! Я догадался, что первоначально это было по кивилийский, но перевёл, как — лонхт хель одэга — весло за обещание!.. «Одэга», по кивилийски, — «обещание», а «йордэга» — «холодная ярость». На старокивилийском «холодная ярость» означает также «клинок»! А «лонхт» — и «весло», и, в другом, уже вышедшем из употребления значении, — «ложка»! А я, кривые руки Варта, этого не понял!
Дэдэн яростно дёргал себя за бороду и чуть не плакал, за чем всё семейство нди’а Буни, в крайнем изумлении и беспокойстве, наблюдало.
— Да чего ты так убиваешься, я не пойму? — пожал плечами Вэйс. — Я никогда раньше не замечал, чтобы ты до такой степени увлекался древними языками. Ну, подумаешь, не так перевёл!.. Да и вообще, какое это всё имеет отношение к Лику и сундуку мастера Рилпа?
— Да не к Лику! Не к Лику! — вскочил с кровати старый волшебник и устремился прямо на Вэйса. Схватив того за отвороты камзола, он притянул его прямо к своему лицу и возбуждённо прошептал. — Не к Лику, а… к Рину!
— К Рину? — ещё больше удивился Вэйс, пытаясь вырваться из цепкой хватки старика.
— Да, Вэйс, к Рину! — Дэдэн оттолкнул от себя Вэйса. — У вас есть что-нибудь выпить?
— Вот, пиво, — Рилли метнулась к столу и налила из высокого кувшина большую кружку. Дэдэн жадно выхватил её и стал пить большими глотками. Опорожнив её до половины, он утёр рукавом плаща бороду и, возбуждённо блестя глазами, продекламировал: