Маневренные группы, что я оставлял в тылу противника, по приказу оседлав дороги, встретили отступающих немцев на перекрестках, заняв там оборону и закопавшись. Немцы, которых с тыла с ревом моторов догоняли такие ужасные танки и бронемашины с пехотой, бросая технику пешком обходили эти опорные пункты. В общем, до уничтожения немцев еще рано говорить. Однако инициативу противник уже не вернет. Теперь уже солдаты Вермахта бежали с выпученными от страха глазами, бросая технику и вооружение, рассказывая солдатам тыловых подразделений о "тыщах" непобедимых советских танках и "тыщах" самолетах. Ну про танки не сильно ошиблись. В китайском корпусе их было почитай пятьсот штук, да около сотни в корпусе Иванова, а вот в авиационных частях у нас было всего сорок семь боевых единиц, которые в данный момент прикрывали наши атакующие войска и бомбили отступающие немецкие.
— Подлетаем, — отвлек меня от размышлений голос Меркулова в наушнике.
Чуть склонив голову чтобы посмотреть по ходу полета самолета я рассмотрел окраину Москвы и приближающуюся бетонную ВПП военного аэродрома где базировался смешанный авиаполк реактивной авиации. В основном были истребители, штурмовки-"Грачи" работали непосредственно в войсках, они могли взлетать с неподготовленных ВПП. Еще тут базировались все восемь наличных "тушек"-разведчиков. Правда я в данный момент рассмотрел только две сигары "тушек" укрытый маскировочными сетями, остальные видимо были в работе, отслеживая перемещения немцев и флота союзников слишком близко приблизившегося к нашим берегам.
Вот транспортник сделал круг сбрасывая скорость и высоту и через десять минут слегка подпрыгивая на стыках мы уже катились по полосе, забирая влево, к блестящим сборным ангарам. Из открытых дверей ближайшего было видно нос реактивного Мига. Видимо там проводили плановый ремонт. Я был в курсе, что эта эскадрилья участвовала в первые дни войны в боях на границе, пачками сбивая самолеты противника. Майор Каратаев на таком истребителе, за три недели воздушных боев делая до пяти вылетов в день, сбил девяносто три самолета противника, и как говорили, очень переживал, что их отвели на оборону Москвы, и не успел довести счет до сотни. Командовал полком генерал-лейтенант Решетников, старший офицер из моего мира. Я его хорошо знал, он получил квартиру в моем доме, только этажом выше.
Вот самолет, попискивая тормозами и изредка ревя моторами на рулежке замер на стояночной площадке отмеченной краской на бетоне.
— Приготовиться к высадке! — приказал Меркулов.
Пока полусонные бойцы готовились покинуть самолет, один из моих телохранителей уже откинул боковую дверцу и с помощью борттехника установил приставную лестницу. Покинув отсек транспортника я спустился на мокрый бетон аэродрома, видимо недавно прошел дождь и, кутаясь в выданный ватник направился следом за встречающим нас сопровождающим к ожидающей машине.