* * *
У маньяков, как известно, не бывает сообщников. Об этом говорят и психологи, и криминалисты, то же самое мы слышим из телевизора. Значит, захватившие меня убийцы — никакие не маньяки. Сумасшедшие — да. Вот только на какой почве у них сдвиг?
Более всего походило, что на религиозно-мистической. Вроде как у последователей Чарлза Мэнсона, если я ничего не путаю. Однако все мои попытки докопаться до корней безумия этой троицы сталкивались в лучшем случае с глухотой, в худшем — с угрозами выбить глаз.
Но ведь мной двигало не праздное любопытство. Я предполагал, что как только получу необходимую информацию, то смогу обрести если не свободу, то по крайней мере определенность в отношении моего будущего. И еще я по-прежнему надеялся выяснить, что же именно случилось с городом.
Но пока ничего не менялось. После повешения незнакомца возле гаража Грач, Воробей и Козодой прекратили свои поиски и отправились перекусить. Пища, как обычно, состояла из консервов, но у меня и аппетита особого не было; знаете ли, не каждый день тебе показывают виселицу в действии.
На ночлег мы отправились во все тот же корпус для ВИП-персон. Тут-то мне и пришла в голову мысль удрать, но эти трое на мою беду затеяли дежурство по очереди. Мне отвели небольшой одноместный номер, велели укладываться, а в кресле рядом посадили Козодоя с моим пистолетом. Я сильно подозревал, что из всех троих именно это создание более всего мечтало выпустить из меня кишки, посему я не стал сильно уповать на то, что при нем удастся сбежать. Как ни странно, уснул я быстро, а когда проснулся среди ночи, Козодоя уже сменил Грач. Спросонья я было вообразил, что нахожусь в гостях у моего вантайского знакомого, и что это он невесть зачем уселся рядом с моей кроватью. Но быстро и с огорчением понял, что это не так. Я долго следил сквозь полуоткрытые веки, когда же мерзавец уснет, но так и не дождался. Этот тип вообще походил на киборга; по-моему, за время его караула он даже не шевельнулся. Дышал Грач практически неслышно, почти не моргал — мне хорошо было видно, как в темноте поблескивают белки его глаз. Утро мы встретили с женщиной по прозвищу Воробей; едва я открыл глаза, как ствол пистолета, который она держала в руке, уставился мне в физиономию. Н-да, еще одна-другая подобная ночка, и я тоже запросто свихнусь.
Завтрак, кажется, не входил в планы философствующих убийц. Я тоже не сильно проголодался. Но мне было позволено съесть банку тушенки и выкурить сигарету.
— Ну, что? — спросил я затем. — Кого сегодня будем вешать? Или вы хотите разнообразия? Что могу подсказать: дыба, гильотина, колесование… Правда, я плохо представляю, что это такое…