За спинами советников аккаи возвышаются. Не угроза, но напоминание: вот истинная власть.
- Пятнадцать зим исполнилось, верно? - смотрел кёниг на советников, на аккаев, на Янгхаара Каапо, что застыл тенью в тени же трона.
Пятнадцать.
Сватали с тринадцати...
- Молода. Слаба, - упрямо повторил Тридуба, радуясь, что, привезя дочь в Олений город, все ж не решился ко двору представить.
Ей-то хотелось, птичке-невеличке, да впервые отказал Ерхо Ину дочери.
Нехорошо было при дворе в последние годы.
Много золота. Мало чести.
А спокойствия нет и вовсе.
- Ничего, за таким мужем, окрепнет. Радуйся, Ерхо, сам Янгхаар, прослышав о том, до чего красива у тебя дочь, пожелал взять ее... в жены.
Он нарочно говорил так, чтобы упрямый Тридуба понял: свадьбе быть. А не быть свадьбе, так быть войне. Но Ерхо Ину был не из тех, кого испугать можно.
- Нет, - ответил он, глядя в снулые глаза кёнига. - Для своей дочери я сам мужа подыщу.
Не ожидал Вилхо подобной дерзости.
И верно, подумал, что в этой войне никому не победить. Да, силен Янгхаар, и под рукой его многие сотни служат. Скажи слово - и полетят, понесутся по-над полями, обрушатся на мятежного Тридуба. Однако и у него род могучий. Ответит ударом на удар.
А там, глядишь, и многие, кто терпел, стиснув зубы, поднимутся.
Крепки еще золотые рода.
И свежи недавние их обиды.
Не истлела еще память о детях Великого Полоза...
- Чем же наш жених нехорош? - спросил Вилхо, чувствуя, как давит на темя тяжелая корона. Улыбаться себя заставил. - Разве не силен он?
- Силен. Не слышал, чтобы был кто сильнее.
- Разве беден?
- Богат, - согласился Ерхо Ину. И закивали советники, спеша согласиться. - Говорят, будто бы у него и рабы каждый день мясо едят.
- Разве собой не хорош?
- А тут, - Тридуба развел руками, - не мне судить. Я не девица.
- Так в чем же дело?
- Всем люб твой жених, кёниг, - и Ерхо Ину не желал войны. Кровь прольется? Да, но на пашни Ину. И полягут в землю те, кому бы это землю к севу готовить, а вместо пшеницы драконьими зубами взойдут на ней мечи да стрелы. И пусть бы пошатнется трон, да только останется ли кто, способный возрадоваться этакой победе. - Всем хорош... вот только какого он роду? Уж извини, но стар я для сказок. И знать желаю, что за кровь в его жилах течет. Не гнилая ли? Не порченная? Не оттого ли не говорит твой жених о предках, что стыдится их?
Молчал кёниг.
И замерли советники.
- Ты просишь, чтоб отдал я дочь... но кому? Сегодня удача с ним, а завтра уже и нет. Сегодня он сыплет золотом, а завтра и медью побираться станет. Сегодня силен, а завтра... кто знает. И только прошлое может сказать, каким будущее станет.