Англичане знали по опыту боев до аль-Аламейна, что у армий в пустыне, не защищенных от налетов авиации, есть только один выход — бежать, и как можно быстрее. Паника среди английских войск во время наступления Роммеля ничем не отличалась от той, которая охватила египтян в момент нападения французов и израильтян в Синайской пустыне в 1956 году. Война закончилась официально 7 ноября, после того, как русские более или менее ясно заявили, что могут послать ракеты на Англию, а Соединенные Штаты осудили нападение на Египет. По требованию ООН все четыре участника конфликта согласились на прекращение огня.
Война никак не затронула Каир, если не считать бомбардировок его аэродромов. По ночам город был затемнен, полицейские в стальных шлемах охраняли банки, мосты и почтовые конторы и строили для себя укрытия из мешков с песком. Транспорт работал нормально, торговля и ночная жизнь продолжались, как всегда. На улицах проходили гневные демонстрации, а по ночам иногда двигались колонны танков и бронемашин, нарушая тишину грохотом и лязгом своих гусениц. Раза два в небе появлялся одинокий египетский МИГ. Никто не пострадал от рук населения, не было ни одной антиеврейской демонстрации, каирцы не тронули ни одной синагоги, и евреи, хотя и с некоторой опаской, занимались обычными делами.
И все же в городе произошли перемены. Только когда закончилась война, стало заметно то влияние, которое она оказала на египтян. «Как ни странно, — говорится в «Британской энциклопедии», — английские и французские подданные, проживавшие в Египте, не подверглись во время вторжения никаким преследованиям, но имущество и капиталы английских и французских бизнесменов были конфискованы, и обе страны потеряли былое господствующее положение в экономической, социальной и культурной жизни Египта… впервые в современной истории иностранец в Египте перестал быть привилегированным лицом».
Вот теперь начался настоящий «исход» иностранцев из Каира, но на этот раз египтяне разрешили европейцам вывозить по 40 египетских фунтов наличными деньгами и только то имущество, которое могло уместиться в шести чемоданах. Большинство европейцев покидало страну не потому, что население относилось к ним враждебно. Была более существенная причина: под влиянием суэцкого конфликта египтяне пришли к сознанию, что Египет должен превратиться в государство египтян, в котором нет места для привилегированного европейского меньшинства. К несчастью для многих европейцев, родившихся и выросших в Каире, им приходилось ныне ехать «домой» — в страну, которой они даже не знали. Многие каирские греки с греческими паспортами в глаза не видели Грецию и не имели ни малейшего желания увидеть ее. Греки составляли самую многочисленную иностранную общину города. Это были мелкие торговцы, лавочники, импортеры и экспортеры, торговцы хлопком и клерки, но в Греции и без них полно мелких лавочников и клерков. Поэтому сначала паковали чемоданы более зажиточные греки и киприоты, а бедные греки остались в Египте. Многих из них во время войны взяли в армию, и они сражались бок о бок с египтянами против англичан в Порт-Саиде. Были здесь и тысячи армян, бежавших от преследований турок после первой мировой войны, и европейских евреев, спасавшихся от нацистов. После суэцкого конфликта европейских евреев никто не принуждал покидать Египет, но большинство решило уехать, так как теперь почувствовало враждебность населения. Тысячи европейцев прибывали из Каира в Австралию, Францию, Италию, Грецию, Южную Америку, Советскую Армению, Соединенные Штаты и многие страны Европы. Но на каждого уезжавшего европейца приходился один, который решал остаться, все еще предпочитая всему миру город, где он родился и вырос. Многие местные европейцы сожалели, что не приняли египетское гражданство, когда это можно было сделать сравнительно легко.