— Где вы были? — поинтересовался Щербаков.
— Бандиты могли нас обойти. Я со своими людьми охранял тыловую часть импаня.
И даже глазом не моргнул, скотина. Офицер отправился обратно за ворота, Микола презрительно, сквозь зубы сплюнул ему вслед. В наступившей тишине было слышно, как офицер вытаскивает своих солдат из многочисленных сараев и чуланов импаня и успокаивает свое перетрусившее воинство.
Нападение отбили, но до утра глаз никто не сомкнул. Едва занялся рассвет, как лошадей запрягли в подводы, благо ранение одной из них оказалось незначительным, и сразу тронулись в путь. Не дожидаясь отъезда русских солдат, местные крестьяне быстро обобрали убитых хунхузов, заодно освободив от трупов дорогу. Весь обратный путь Чеботарь тащил ДТ на себе, не убирая руки с рукоятки управления огнем. Дорога новыми приключениями не порадовала, и к вечеру фуражиры прибыли в Годзядань.
Лейтенант Иванов поддел пальцем дырку в одном из мешков и поинтересовался:
— Как съездили?
— В целом нормально, — ответил прапорщик, — главное, без потерь.
Сергей отпустил мешковину.
— Теперь только бы кто-нибудь из солдат зуб не сломал об эту чумизу.
— Кстати, Сергей Николаевич, не покажете, как с этой вашей машинкой управляться, — Щербаков кивнул на ДТ, который Микола затаскивал в пакгауз, — очень полезная штука в таких экспедициях.
— Покажу, — согласился лейтенант, — отчего же не показать. Тем более что делать пока все равно нечего.
— Есть что-нибудь интересное?
Капитан Кондратьев по диагонали пробежал «Вестник маньчжурских армий», прошуршал бумагой, переворачивая лист, и передал газету Сергею:
— Ничего существенного, можешь сам взглянуть. Новостей о Цусиме ждали со дня на день, но пока ничего, кроме мелких происшествий и сообщений о перестрелках с японцами, в единственной регулярно доступной прессе не было. За неимением официальной информации армия питалась слухами. Прибывающие эшелоны выплескивали на Маньчжурские предгорья все новые и новые части, солдат, орудия, лошадей, повозки. Время от времени солдатский телеграф приносил весть о предстоящем наступлении. Стоянки войск оживали, начальство устраивало смотры, проверяло лошадей, артиллеристы вкручивали в шрапнели дистанционные трубки. Через день-два тот же источник приносил опровержение, и все опять замирало.
А пока в связи с отсутствием нормальных карт местности, начальство гоняло офицеров на маршрутные съемки. Поскольку капитан Кондратьев по-прежнему был приписан к штабу четвертого корпуса, запрягли его по полной программе. Дело несложное: проехать до места по определенному маршруту, по дороге записать названия населенных пунктов, занести на бумагу встретившиеся по пути реки, мосты, леса. Расстояния определялись по часам и скорости лошадиного аллюра. По параллельному маршруту на удалении три-четыре километра следовала другая партия, и так далее. Точность такой съемки была плюс-минус лапоть, но все лучше, чем вообще ничего.