У всех свободных и не очень свободных от службы саперов тут же нашлись в расположении роты дела. Правда, не наглели, глазели с приличного расстояния, понимая, что мамзели не для их рыла. Но все равно, девушки так трогательно смущались от их внимания, что Петров накрутил хвост ротному фельдфебелю, а тот шуганул зрителей, быстро найдя им занятие, преимущественно требующее огромных затрат физических сил и времени.
Вечером по случаю прибытия и для знакомства в фанзе, где разместили барышень, состоялись посиделки. Поначалу Иванов и Мирошкин от приглашения хотели отказаться, но на них коршуном налетел капитан Леруа:
— Как можно, господа, две столь очаровательные девицы приглашают вас в гости, а вы смеете отказаться? Как старший по званию, я приказываю вам прибыть к девятнадцати ноль ноль и при полном параде!
Эстафету от контрразведчика приняла более бойкая, чем ее подруга, голубоглазая блондинка Лиза:
— И я присоединяюсь к Борису Владимировичу! Нам было бы очень приятно видеть вас, правда, Варя?
— Да, нам было бы очень приятно, — мило покраснела обладательница осиной талии.
В подтверждение своего приглашения Лиза положила свою ручку на левое предплечье Сергея. Нежная, бело-розовая ручка казалась инородным телом на грубом сукне солдатской шинели, и суровое лейтенантское сердце дрогнуло.
— Хорошо, — голос предательски охрип, — мы придем.
Мирошкин, соглашаясь, кивнул.
— Вот и отлично, — засуетился Леруа, — пойдемте, барышни, подготовимся к встрече героев.
Лизина ручка соскользнула с рукава шинели. На мгновение взгляд Сергея встретился с глазами Вари, тут же прикрытыми пушистыми ресницами. Капитан с обеими девицами под ручку, одна справа, вторая слева, вышел из пакгауза.
— Серые.
— Чего? — не поняв, удивился присутствовавший при этой сцене Ерофеев.
— Глаза у нее серые.
— Дурак ты, лейтенант! Какие глаза? Там…
Ладони Иваныча вдвое, как минимум, преувеличили достоинства Варвары Николаевны.
— На себе не показывай! И вообще, прекрати ржать над командиром.
— Ладно, ладно, — механик прокашлялся, рукавом стер с края глаза слезу, — идите уже. Я бы и сам сходил, да меня не пригласили. Только знаешь что, какие-то они…
— Слишком уж милые, — подхватил Сергей.
— Во-во, поэтому смотрите там, здесь вам не тут, и в случае чего война не спишет.
— Ну ты, Ерофеев, скажешь тоже, просто пойдем, посидим, пообщаемся. Все будет пристойно, — пообещал Мирошкин.
Посидели неплохо. Вместо опостылевшей чумизы Варя и Лиза привезли домашние разносолы и даже посуду из Харбина, Леруа выставил три бутылки китайского сливового вина, весьма недурного, кстати. Жаль только, музыки никакой не было. Зато весело щебетали девушки, соловьем заливался Леруа. Петров пытался изображать бравого вояку, но это у него плохо получалось и служило мишенью для острот контрразведчика. Кондратьев и Щербаков больше отмалчивались, вежливо улыбаясь капитанским шуткам.