Ее поражало впечатляющее фойе, шикарный люкс, оформленный в королевский синий цвет, с пухлыми подушками на диванах, креслами с изогнутыми подлокотниками с вензелями Версаче, выгравированными на всех предметах в номере. И общая атмосфера утонченности и изысканности, окружающая ее с первых минут пребывания в этом отеле. Конечно, присутствие Романа рядом было бы возбуждающим и приятным, но она была благодарна, что он снял для нее отдельный номер, где она могла побыть одна.
В его присутствии все казалось ярче и острее, значительнее. Для девушки, которая привыкла жить спокойно с самого раннего возраста, это было слишком много. Он был живой. С таким парнем она никогда бы не могла себя даже представить раньше, и поэтому он был идеальным для нее сейчас. Веселый, без ограничений и обязательств, короткий роман был именно тем, что ей сейчас хотелось.
Если была единственная вещь, которой она научилась за последние несколько недель после развода, так это умение ценить свободу, и она ни за что не отказалась бы от нее так быстро.
Она не стремилась сейчас войти в новые отношения. Мимолетный горячий полугреческий авантюрист вошел в ее жизнь так быстро, что это казалось случайным. Представить ее, Аву Беккет, дочь прославленного Эрла Беккета, пустившейся в краткосрочную интрижку?
Восемнадцать месяцев назад она бы отогнала эту мысль прочь вместе с ее далекой, как журавль в небе, мечтой о писательской карьере. Хорошо, что Леон поднял вопрос о разводе, который они избегали с самого начала их двухлетнего брака. Она могла вспомнить этот день так ясно.
Они были на послеобеденном чае в Доме правительства, где чествовали получивших награждение ветеранов. Она надела облегающее платье цвета слоновой кости, он был в своем любимом костюме.
Они улыбались, пожимали руки и говорили правильные вещи правильным людям.
Как много таких мероприятий она посетила, вначале как дочь премьер-министра, а затем будучи женой дипломата? Как много съела канапе и выпила элитных вин? Как много было пустых разговоров и фальшивых любезностей? Так много, что и не сосчитать, и в этот день что-то внутри дало трещину. Она сказала что-то, а Леон, обычно более чувствительный к переменам настроения у своих избирателей, заметил это, и когда они вернулись в свои апартаменты, он с ней серьезно поговорил.
Не было ни жестких слов, ни обвинений, он только приводил чистые факты. У них начались приятные дружеские отношения в ранней юности, которые перешли также легко в удобный, ожидаемый брак, когда им исполнилось двадцать с небольшим. Никаких упреков, и за это она была ему благодарна.