— Немедленно, — сказал он. — И выплатить аванс. — Повернувшись к Дудинскасу: — В размере?..
— Двадцать пять процентов, — сказал Дудинскас. — И еще десять — за разработку.
Назавтра Ровченко уже докладывал о проделанной работе премьер-министру Капусте. Меры он никогда не знал, а тут распалился настолько, что назвал «Артефакт» предметом национальной гордости.
гнусное попустительство
Узнав про визу, Коля Слабостаров заболел. Но не стал брать больничный, а к концу дня вызвал, разыскав на даче, свою помощницу и боевую подругу. Эту весьма крашеную блондинку сослуживцы в Спецзнаке называли Лаврентией Падловной — была она у Коли Слабостарова правой рукой, той самой, которой он писал «телеги».
Работали на компьютере много, запершись до утра, но не ложились. Разве чуть-чуть. Зато накатали не одну «телегу», а сразу пять...
На Дудинскаса они написали Ровченко, на Ровченко — в Минфин, про Минфин они стукнули Лонгу, о Лонге сообщили Месникову, ну а Месникова, допустившего попустительство, заложили премьеру Капусте, которого вынуждены были прямо предупредить, что больше с посягательством на государственный бюджет в Верховном Совете мириться никто не будет, а занимается этим (при всеобщем гнусном попустительстве) пусть прокуратура, куда копии направлены.
Все «телеги» Коля Слабостаров пометил грифом «Секретно», подписался полным званием народного депутата и направил адресатам фельдъегерской почтой.
Размещая у Дудинскаса государственный заказ, Петр Лукич искренне хотел поддержать его замечательную фирму.
Но тут, как только запахло жареным, быстренько расхотел.
И договор Виктору Евгеньевичу старый лис Старозевич тут же вернул не подписанным.
кто старое помянет?
Дудинскас ворвался в кабинет министра и (в присутствии подчиненных!) поинтересовался, все ли правильно делалось «Артефактом»?
Ровченко побледнел. Нарывастость Дудинскаса он хорошо помнил, еще с той поры, когда приезжала комиссия ЦК КПСС разбираться, применялись ли милицией газы и дубинки 30 октября. Поэтому сейчас он встал, отодвинув кресло. И, вскинув голову, как на расстреле, твердо произнес:
— Все. Правильно.
Оставаясь человеком до конца принципиальным, Петр Лукич еще раз подчеркнул свою решительную готовность и впредь сотрудничать с Дудинскасом и его замечательной фирмой. Не вспоминая прошлое.
— Под «прошлым» вы подразумеваете не подписанный вами договор? Кто оплатит хотя бы наши расходы?
Петр Лукич досадливо поморщился. При чем тут это? Он имел в виду «дни сражений», когда они, как известно, были по разные стороны баррикад. Хотя хотели как лучше, и боролись в общем-то