любых его добрых начинаний, каким, бесспорно, было и празднование Дня города, человеку, с расстроенной и без того психикой, так демонстративно сыпать соль на раны.
— Представляю, как бы я взбесился, — говорил Дудинскас гостям, — откажись мои друзья, а тем более соратники участвовать в Фэсте и отправься они, наоборот, на праздник города.
без вины виноватый?
На следующий год, планируя очередной Фэст и наученный горьким опытом, Виктор Евгеньевич заранее справился, не совпадет ли он опять с каким-нибудь официальным мероприятием. И передвинул Фэст, выбрав для его проведения не очень удобную, но зато свободную субботу.
Надо же такому случиться, что накануне, когда все приглашения были разосланы и ничего изменить уже было невозможно, Всенародноизбранный объявил всеобщий субботник по ликвидации последствий очередного стихийного бедствия. Поговаривая, что сделал он это специально, злопыхатели намекали на всем известные болезненную обидчивость и злопамятство. Так или иначе, но большинство официальных гостей явилось в Дубинки только к концу дня. А кое-кто и вообще не приехал, побоявшись впасть в немилость.
— В этой стране ваша победа невозможна, — съязвил по этому поводу американский посол господин Ядровец, у которого были те же проблемы: День независимости Соединенных Штатов Америки, «как назло», совпал с очередным праздником города. И ему тоже пришлось менять дату, нет, не Дня независимости, слава богу, а официального приема.
дело выгорит
Выслушав историю «отношений», Володя Хайкин выразил, как ни странно, полную удовлетворенность:
— Это хорошо, что твои Дубинки вашего Батьку так зацепили. Похоже, наше дело выгорит, но не в том смысле, чтобы сгореть дотла, а совсем даже наоборот... Завтра под парок и обговорим подробности.
Назавтра Володя Хайкин появился точно в назначенное время — все с теми же (или такими же?) симпатичными слушательницами, как и в первый раз, — «надо оттянуться». Но главное — с готовой схемой, по которой и действительно можно было продать Дубинки, боже упаси, не ему, но тем людям, кому это надо.
При этом он знал и кто эти люди, и как сделать, чтобы им стало надо, и даже где им взять деньги, а главное — что они с этого будут иметь.
схема
Схема была проста до головокружения. По какой-то сделке Хайкин задолжал... — тсс-сс...— самому Павлу Павловичу Титюне (не лично, разумеется, а одному из его подопечных ведомств) баснословную сумму, которую он отдавать отнюдь не собирался и которой от него никто и не ждал, но которую отдать надо бы, что сделать Хайкин даже готов, но только, если будет уверен, что ее